Либерализм неудобен, потому что не прощает лжи и трусости

Слова Путина о закате либерализма, сказанные уже довольно давно, продолжают вызывать отчаянные споры в СМИ и социальных сетях. «Новые Известия» уже публиковали множество комментариев, в которых высказывались различные мнения об истоках, противоречиях и дальнейшей судьбе либерализма. Вот еще одно, сугубо просветительское, принадлежащее известному российскому историку и общественному деятелю Сергею Шарову-Делоне:

«О чём вообще либерализм? О свободе. И это единственно точный ответ, хотя, в силу накопившихся со временем оговорок, разночтений и просто обманов, нуждающийся в комментариях. Самый важный из них, это то, что свобода бывает только личной, персональной, но не коллективной или групповой. Второй — это то, что свобода вовсе не означает вольной волюшки, типа «гуляй, рванина, от рубля и выше!», а есть нераздельное и неслиянное единство свободы воли, свободы выбора и ответственности за этот выбор.

Это означает, что КАЖДЫЙ из нас не может уклониться от личного выбора и личной же ответственности. Не коллективной, групповой, конфессиональной или еще какой общей, а своей персональной. Это значит, что каждый из нас в одиночку стоит на ветру и не может укрыться за чьей бы то ни было «широкой спиной».

Но это же означает, что любой человек может жить так, как он сам считает нужным, оглядываясь на окружающих ровно в той мере, чтобы не мешать своей жизнью их праву жить по-своему. И уже как следствие этих главных принципов идут равенство всех перед законом, неотторжимость частной собственности, политические и все остальные права. Не подменяя равенство прав равенством возможностей, которое достижимо (да и то не особо) только в колонне заключенных. И не покупаясь на фикцию «справедливости», превышающую справедливость свободы каждого. В общем-то, либерализм основан на здравом смысле и доброй воле людей, признающих здравым право на свободу каждого.

Само собой, что свободные люди могут договариваться между собой (и обычно это у них получается), могут проявлять солидарность (и проявляют), могут действовать сообща для достижения каких-либо общих, всеми признаваемых важными целей (и справляются, чаще всего), но каждый раз это решают сами люди лично: договариваться или нет, проявлять ли солидарность, действовать ли сообща или каждому по отдельности. И никак иначе. Это «правые» идеи, они противостоят в своих основах любым проявлениям «левизны», всегда связанным с приоритетом классовых, цеховых, конфессиональных, групповых — любых коллективных, но не личных интересов.

Но весь ХХ век (а теперь уже и начало ХХI века) левые всех мастей и оттенков (от вполне благопристойных лево-центристов до отмороженных леваков, с одной стороны, и фашистов, с другой) подрывали либерализм. Притом больше всего не прямыми наскоками на него, а ползучей «экспроприацией» либерального дискурса. Особенно активно подменялись понятия равенства и справедливости. До такой степени, что как бы «естественно» появились на свет и стали общим местом такие козлоолени как «позитивная дискриминация», «мультикультурализм», «политкорректность» и тому подобное. Все они имеют дело не с личностями, а с группами, для обеспечения их требуются всё новые и новые законы и правила, ограничивающие свободу людей во имя «всеобщего блага» или даже «блага отдельных групп».

В конечном счете, все они предоставляют халяву одним за счет других. Тихой сапой подменяя представления о том, что любая дискриминация плоха тем, что незаконно сокращает свободу людей, фантомом о том, что бывает «правильная», «позитивная» дискриминация. Или обманывая всех по поводу справедливости, по факту понимая ее как низведение всех и вся к нижней грани (например, в сфере образования), делая вид, что равенство всех в плохой школе устраняет изначальное и гораздо более сильное неравенство, связанное со средой, с семьей, в которой растет ребенок.

Все красивые слова про «инклюзивное образование» скрывают простую истину, что способности у всех — притом, вне зависимости от происхождения — разные, и темп обучения, его плотность и сложность тоже нужна всем разная, если мы хотим, чтобы люди могли реализовывать свои способности, т. е. свою свободу, а не шагать строем. Для либерализма не существует проблемы, скажем, с ЛГБТ или Свидетелями Иеговы (религиозная организация, запрещенная в РФ): каждый имеет право любить того, кого любит, и жить с тем, кого любит, и верить в то, во что верит — опять-таки, ровно до того момента, пока эти любовь и вера суть свободный выбор, а не принуждение. И ровно поэтому исламский радикализм, требующий от всех склонить перед ним голову, принуждающий людей следовать его правилам, для либерализма прямой и неприкрытый враг, которому либерализм противостоит.

Ведь что такое, по сути, великое множество законов и уложений, «защищающих» разные меньшинства и «уязвимые слои» общества? Это перекладывание личной ответственности каждого на некое государство, на чиновников, это отказ от личной ответственности за происходящее. И это — анти-либерализм. Либерализм — это не слабость и соглашательство. Это внятное, жесткое и решительное сопротивление любым попыткам умыкнуть, украсть свободу каждого из нас, какими бы красивыми словами эти попытки ни прикрывались.

И напоследок: либерализм — это система взглядов, выросшая из христианства, являющаяся плотью от плоти христианства, и ни на какой другой почве он появиться не мог. Личная свобода воли и личная ответственность — отсюда. И единственное, что мы не вправе делать — это отказываться от этого Божьего дара и одновременно креста, возложенного нам на плечи. Просто потому, что это единственный способ оставаться человеками. Вы скажете, такой либерализм «неудобен»? Конечно! Он требователен и не прощает лжи, трусости и эскапизма. Но, как однажды сказала замечательная Н. Трауберг, «христианство — это очень неудобно» тоже.