Вопрос дня: в чьих интересах принимаются законы в России?

Президент Европейской ассоциации политических консультантов Игорь Минтусов опубликовал свои выводы о том, что представляет собой законотворчество в сегодняшней России, в котором приходить к выводы, что этот процесс в первую очередь отражает интересов так называемых «правящих элит».

Подтверждение этих тезисов легко найти в последних плодах законотворчества депутатов: прошедшей неделе Госдума приняла в первом чтении два законопроекта, ужесточающие правила проведения митингов и вводящие ограничения для работы журналистов.

В них предложено разрешить властям переносить или отменять акции при наличии угрозы чрезвычайной ситуации или теракта. Можно также признать требующим согласования массовым мероприятием так называемую пикетную очередь. Журналистам при освещении мероприятия предлагается запретить выражать своё индивидуальное мнение, а также скрывать некий «признак представителя СМИ». То есть подобные законы принимаются в политических интересах правящей партии, которая таким образом пытается скрыться от мнения народа.

Впрочем, вот что пишет сам Минтусов:

«В юридической науке давно существует дискуссия о двух альтернативных профессиональных идеологиях: формализм и инструментализм. Первая – формализм – утверждает абсолютную автономию юридической формы по отношению к социальному миру. Другими словами, право рассматривается как свод законов и система правил, которые не зависят от социальных воздействий и лишены социального измерения (П. Бурдье). Вторая идеология – инструментализм – понимает право как инструмент на службе у власть имущих. Инструментализм отражает прямое соотношение существующих политических сил на данный момент, которые в свою очередь выражают интересы стоящих за ними экономических и бизнес-групп. Безоговорочную победу в России одержала вторая идеология: инструментализм.

Победившие группы бизнес-интересов и интересов правящей политической партии денно и нощно обустраивают свое «юридическое» жилье: принимают законы или даже меняют Конституцию, в первую очередь - в своих политических и экономических интересах.

Другими словами, законодатели создают законы, удобные и выгодные интересам правящего политического класса и интересам поддерживающего его бизнеса. Например, принимают в ГосДуме законы для поддержки частных «лояльных» российских компаний, которые попали под международные санкции, за счет денег всех налогоплательщиков (не путать интересы частного «лояльного» бизнеса с интересами всего российского бизнеса).

Или, например, политический правящий класс ужесточает регламентирование российских выборов, чтобы усложнить процесс избрания кандидатам не от правящей партии и облегчить процесс переизбрания им самим. Это происходит явно не в интересах простых граждан, которым предлагают сокращенный и упрощенный вариант политического меню в бюллетенях для голосования.

Или, из последнего, - главы трех думских комитетов В.Пискарев, В.Никонов и А.Хинштейн подготовили законопроект о приоритете детей правоохранителей при зачислении в профильные вузы. Для чего? Чтобы усилить мотивацию правоохранителей работать в рамках «инструментальной» юридической идеологии, т.е. еще лучше отражать и обслуживать интересы правящего политического класса?

А не хотят ли главы этих же комитетов подготовить, скажем, законопроект о приоритете детей врачей, которые борются сейчас с ковидом, при зачислении их в профильные вузы? Или это вопрос второго порядка значимости для депутатов ГД? Или приоритет детей врачей не попадает в мейнстрим проводимой политики?

Пример, понятный жителям Москвы. Мэрия Москвы, обустраивая город, думает, на мой взгляд, в первую очередь, о зарабатывании денег в бюджет города и только во вторую очередь - о гражданах города (о них тоже, естественно, думает. Но — именно во вторую очередь, чтобы все-таки меньше возмущались).

Резюме. Законы в России в настоящее время, с моей точки зрения, принимаются по приоритетам, во-первых, в политических интересах правящей партии, во-вторых, в интересах бизнес-групп, поддерживающих правящую партию, и только в – третьих, - в интересах большинства граждан страны. Очень бы хотелось, чтобы пункт «в-третьих» оказался пунктом «во-первых» в нынешней системе приоритетов. Когда-нибудь...»

***

Эти тезисы комментирует в своем канале аналитик Игорь Семенов:

Минтусов снова выступает в роли Капитана Очевидность, обращая внимание на то, что законотворчество в России отражает, прежде всего, интересы правящих элит, а надо бы – интересы большинства народа. При этом на поверхности витают менее очевидные, но куда более актуальные смыслы, связанные с этой проблемой:

1. Широкая общественность, какой бы ослабленной она ни была в России, уже осознала данный факт и именно он становится фундаментальной причиной надвигающегося системного политического кризиса. Иными словами, никакими привычными манипуляциями, предвыборной рекламой и пропагандой невозможно изменить мнение большинства избирателей: нынешняя власть (в частности провластные депутаты), обслуживает правящие элиты в ущерб интересам большинства граждан. Выборы в ГД-2021, с их политизацией, прибавят к этому пониманию ещё и то, что оказывается этого мнения придерживается не просто много, а подавляющее большинство активного населения больших городов страны («народ», «все»), причем это случится еще до подведения итогов голосования. И вот тогда это большинство неожиданно дружно начнет голосовать против кандидатов «Единой России». И иные результаты выборов российский народ просто не примет. Именно этот процесс, начинающий выходить наружу, пугает сейчас администрацию, лихорадочно ищущую пути обратить его вспять, расщепить или хотя бы приостановить.
2. Законодательная/представительная власть в стране настолько подчинена исполнительной, что уже не зависит от избирателей, никаким образом их не представляет, и они это уже знают. Ситуация настолько плохая, что даже возвращение конкурентных выборов и появление предвыборной зависимости депутатов от избирателей само по себе доверие им не вернет. Восстановить доверие к институтам представительной демократии может только резко популистская, конфронтационная с прежней политика новых депутатов, а быть может и законодательное введение некой их ответственности перед своими избирателями. То есть – прощай политическая стабильность. Но без доверия институтам власти тем более ничего хорошего страну не ждет.
3. О том, что в стране установился сословно-феодальный политический режим, с устоявшейся иерархией привилегий представителей определенных профессий (новая силовая номенклатура), - общественность ещё слабо информирована. Хотя сам Минтусов приводит пример очередного законопроекта о приоритете детей правоохранителей при зачислении в профильные вузы. Но после того, как эта вопиющая для современности ситуация, окончательно станет достоянием широкой общественности (также, как это уже случилось с первым вопросом о реально классовом характере текущей власти), - это неизбежно приведет не просто с радикальным политическим изменениям, а к социальной революции, то есть полной замене правящих элит. Хотя ещё сохраняется возможность эволюционных изменений в устройстве страны, в политике, они всячески тормозятся, всё максимально замораживается и ужесточается. То есть всё идет к очередному резкому русскому слому, который невыгоден никому, которого снова все слишком боятся, чтобы разглядеть и вовремя предотвратить...»