Книга Бэнфилда "Моральные основы отсталого общества" вышла и в России

Недавно в России была, наконец, переведена и издана крайне актуальная для нашей страны книга классика политической науки, американца Эдварда Бэнфилда «Моральные основы отсталого общества». В ней автор отвечает на вопрос, откуда в обществе берется неспособность объединяться и координировать свои действия, что влечет за собой полное отсутствие политических институтов и экономического развития, - как это и происходит в нашей стране. Бэнфилд в том числе считал, что такую ситуацию провоцирует постоянная угроза бедности и голода, вызывая в людях подозрительность по отношению к соседям и приводя к тому, что их «круг доверия» сужается до нуклеарной семьи. Бэнфилд называл это явление «аморальным фамилизмом».

Журналист Павел Пучков внимательно прочитал этот труд и сделал некоторые выводы, которые изложил в своем блоге:

Добрался до Бэнфилда и его «аморального фамилизма» (принцип «добивайся максимальной краткосрочной материальной выгоды для своей нуклеарной семьи; исходи из того, что все остальные поступают так же»). Выводы сделаны на основе наблюдения за одной коммуной на юге Италии в 1954-м, но все равно любопытно (местами немного сократил авторские формулировки):

1. В обществе, состоящем из аморальных фамилистов, никто не станет действовать в интересах группы или сообщества, если не видит в этом пользы лично для себя.

2. Общественными делами занимаются только должностные лица, потому что только они получают за это деньги.

3. Ослаблен контроль за представителями власти, поскольку контролировать их могут только другие представители власти.

4. Затруднено создание и поддержание деятельности объединений (как и любых согласованных действий), поскольку таковые предполагают неэгоистичность и нематериальность выгоды.

5. Чиновники не солидаризируются с целями представляемой ими организации и поэтому не усердствуют больше, чем нужно для того, чтобы сохранить место или получить повышение. У специалистов и вообще образованных людей нет ощущения долга и призвания. Фактически официальная должность и приобретенная специальность рассматривается их обладателями как оружие, которое стоит применять в личных интересах.

6. Закон соблюдается только под угрозой наказания.

7. Аморальный фамилист, занимающий должность, берет взятки, если имеет возможность делать это безнаказанно. Общество аморальных фамилистов считает любого чиновника взяточником by default.

8. Слабый всегда на стороне режима, который твердой рукой поддерживает порядок.

9. Никто не верит людям или организациям, которые объясняют свои действия заботой об общем, а не о собственном благе.

10. Отсутствуют связи между абстрактными политическими принципами (идеологией) и реальным поведением в повседневной жизни.

11. В таком обществе не бывает ни лидеров, ни последователей. Никто не станет составлять план действий и убеждать других взяться за его исполнение, а того, кто предложит себя на роль лидера, люди не примут, так как не будут ему доверять.

12. Избирательное право используется с целью в кратчайший срок обеспечить себе максимальную материальную выгоду.

13. Аморальный фамилист ценит выгоду, которую получает сообщество, настолько, насколько при этом выигрывает он и его семье. Больше того, он готов выступать против мер, улучшающих положение других, чтобы его положение не становилось хуже в сравнении с ними.

14. Избиратели мало доверяют предвыборным обещаниям.

15. Любая власть считается коррумпированной и пекущейся исключительно о собственных интересах.

16. Невозможно создать эффективный механизм скупки голосов избирателей, поскольку

а) невозможно проверить, как голосуют;

б) материальная выгода не покроет издержек;

в) в таком обществе в принципе сложно создать любой хорошо функционирующий механизм.

17. Партийные деятели продают свои услуги тому, кто больше заплатит.

Особенно любопытна «школьная» иллюстрация к пункту 5: «Школьным учителям в Монтеграно абсолютно не знакомо чувство призвания. Они сплошь и рядом опаздывают на занятия, а то и вовсе на них не приходят. Учитель в лучшем случае честно отрабатывает четыре часа в день и больше никак не участвует в жизни учеников. Инженер, приехавший с севера Италии, был до глубины души поражен увиденным в Монтеграно. «На севере во время летних каникул, — говорил он, — учитель проводит для желающих дополнительные занятия. Берет детей на дальние прогулки и рассказывает им о природе. Или они вместе устраивают пикник и поют песни. Учитель остается со школьником и в стенах школы, и вне их». В Монтеграно инженер увидел, что учителя все лето околачиваются без дела на главной площади, а встречая учеников, с ними не заговаривают».

Много знакомого...»