Без права на третий промах

Приехав в США в середине девяностых, я еще застал «Большое яблоко», как именуют этот город американцы, совсем другим. Помню, первое, что меня поразило здесь, это нью-йоркская подземка. Она мне показалась невероятно грязной и некрасивой, особенно в сравнении с московским метро. И еще покоробил совет «бывалых» иммигрантов: ни в коем случае не гулять по некоторым станциям метро в темное время суток. Мудрым советом я пренебрег, о чем горько пожалел, когда прямо в вагоне на меня наставили нож. Изрезанная куртка и пустой кошелек, наличность из которого перекочевала в карманы нападавших, остались мне на память о той неудачной экскурсии по нью-йоркскому сабвею. На днях, почти двадцать лет спустя, я решил повторить свою поездку по «небезопасным» станциям. На этот раз все прошло вполне благополучно. Более того, я даже почти не встретил на станциях бомжеватого вида личностей, которых в Нью-Йорке вообще хватает. Словом, жить в городе стало безопаснее, жить стало веселее.

Нью-Йорк напрочь выпал из рейтингов самых криминогенных населенных пунктов Америки. По данным местной полиции, в городе совершается примерно 300 убийств в год. Для сравнения: в Москве, которая чуть больше Нью-Йорка по населению и тоже не относится к числу самых небезопасных мест своей страны, совершается порядка 500 убийств в год. По остальным видам преступлений криминальная статистика также внушает оптимизм. Своеобразным подтверждением того, что в Нью-Йорке стало безопаснее жить, оказался, как ни странно, недавний ураган «Сэнди». После того как часть города затопило, многие опасались, что здесь будет волна мародерств, подобная той, что была в 2005 году в Новом Орлеане, на который обрушился ураган «Катрина». Но опасения не оправдались.

Как ни странно, благостные статистические показатели нравятся в городе далеко не всем. Так как мэр города Майкл Блумберг ставит снижение преступности себе в заслугу, перед каждыми выборами, в которых он участвует, дискуссии по этому вопросу в Нью-Йорке возобновляются. Городской голова неизменно напоминает о своей программе борьбы с криминальными элементами, смысл которой – в беспощадном пресечении мелких правонарушений. «Путь к убийству начинается с кражи велосипеда» – это изречение мэра является своеобразным девизом его политики. Нельзя не признать: при Блумберге и его предшественнике Руди Джулиани полиция стала действовать активнее. Аресты производятся чаще, а сумма залогов, под которые отпускают до суда, становится выше. Резко подскочили суммы штрафов за самые незначительные проступки. Вырученные деньги идут на установку видеокамер, которыми буквально утыкан весь город.

Оппоненты Блумберга периодически ставят под сомнение эффективность действий нью-йоркской полиции. Они говорят (правда, обычно не приводя каких-либо аргументов, кроме ссылок на личные впечатления), что официальная статистика по преступности не очень точна. Иногда критике подвергается даже не сам Блумберг, а общая политика американских властей в отношении преступности, в частности правило «трех промахов». Дело в том, что во многих штатах Америки можно угодить за решетку на пятнадцать, шестнадцать и более лет за самые незначительные преступления – например, за кражу дамской сумочки. Такая суровая кара ждет того, у кого уже были две судимости. И не важно, за что человек сидел – хоть за убийство, хоть за невыплату штрафа, выписанного полицейским за неправильную парковку. Как рассуждают американцы, общество может дать гражданину только два шанса на исправление. Не использовал их – тебя изолируют на как можно более долгий срок. Правило «трех промахов» способствует снижению преступности. Однако именно из-за него Америка удерживает не самое почетное первое место в мире по числу заключенных.

Кроме того, критики мэра утверждают, что суровые законы против преступности вовсе не являются причиной ее снижения. Передо мной книга Герберта Осбери «Банды Нью-Йорка», написанная в 1928 году. Жутковатое чтиво. «Никто не был в безопасности, и хорошо одетый человек, который отважился пройти по району, обычно подвергался нападению, не пройдя и квартала. Если бандиты не могли завлечь предполагаемую жертву в кабак, где и происходило преступление, они преследовали ее, пока она не пройдет мимо определенного окна, из которого женщина опрокидывала ведро с золой ей на голову. Пока несчастный задыхался и давился кашлем, бандиты тащили его в подвал, где убивали и раздевали, а затем бросали голое тело на тротуар». Это описание, относящееся к середине девятнадцатого века, касается Манхэттена, той его части, которая является сейчас самой фешенебельной. Преступность здесь исчезла не только и не столько благодаря полицейским мерам, сколько из-за повышения уровня жизни и общей культуры ньюйоркцев. Изменилось время, постепенно исчезли трущобы, а вместе с ними исчезла и слава самого криминального города Америки.

Подобное объяснение, конечно, не приспособишь под нужды предвыборной кампании ни одного политика. Зато оно не только внушает безоглядный оптимизм, но и заставляет задуматься о том, что времена могут меняться, и не всегда к лучшему. Тот же Осбери на страницах своей книги несколько раз замечал, что банды – это далекое прошлое Нью-Йорка и Америки, которое никогда не вернется. Откуда ему было знать, что вскоре произойдет крах на фондовой бирже, разразится кризис, который сменит Великая депрессия и американцы выучат слова «мафия», «Аль Капоне», «Джон Диллинджер»?