Крокодиловы слезы

Постоянные обстрелы ракетами «Катюша» северных районов Израиля сорвали работу зоопарков и зверинцев в таких городах, как Хайфа, Нагария, Кармиэль. Домашним животным проще – когда звучит сигнал воздушной тревоги, многие горожане берут их с собой в бомбоубежища. Ведь в принципе нет никакого запрета на нахождение в укрытиях собак и кошек вместе с их хозяевами. Более того, считается, что присутствие животных существенно снижает чувство страха и тревоги.

Однако, как оказалось, недостаток площадей в бомбоубежищах ощущается даже в Хайфе, «северной столице Израиля». Так что немало четвероногих питомцев все-таки оказалось на улице. Вот уже несколько дней добровольцы из экологических организаций подбирают брошенных собак и кошек и распределяют их по специализированным приютам или отдают в руки сердобольных граждан. Известный защитник животных Яхад Эйтан, пытаясь временно или постоянно устроить брошенных животных, открыл специальный интернет-сайт «Гав-Гав».

Но в особо сложном положении оказались питомцы зоопарков. Израильские зоологи были шокированы тем, как стресс от бомбардировок подействовал на оленей, содержащихся в неволе и в заповедных зонах северных районов страны. По словам представителей Общества охраны природы, у молодых оленей перестали расти рога, хотя именно в этот сезон рост роговой ткани должен резко активизироваться. Заведующий заповедником оленей Амитай Моше заявил «НИ», что олени, напуганные звуками взрывов и сиренами, нередко бросают своих детенышей. И тогда над «сиротами войны» берут опеку работники заповедника. В эти дни для уменьшения стресса животным предоставляется более разнообразная и обильная пища.

Не менее встревожена и директор зоопарка в Хайфе Эти Арарат. Она рассказала корреспонденту «НИ», что вынуждена предпринять особые меры безопасности для животных. «Два льва, три медведя, два тигра, два леопарда и два каракала (разновидность рыси, обитающая в Африке, западной Азии и Индии. – «НИ») уже переведены в спецстроения закрытого типа. Но если в результате обстрелов хищники окажутся на свободе, придется их усыпить или ликвидировать иным образом», – посетовала г-жа Арарат.

В этом плане обитателям бейрутского зоопарка пока везет больше, так как он расположен в районе, который не подвергается активным бомбардировкам. Тем не менее Всемирное общество защиты животных уже заявило о готовности оказать помощь в эвакуации животных из ливанской столицы. Сейчас проводится вакцинация некоторых видов птиц для их дальнейшей транспортировки. А вот страшные бомбежки древнеливанского города Тир серьезно повлияли не только на человеческую, но и на звериную психику. С началом боевых действий животные, проживающие в местном зверинце (основанном в прошлом веке при содействии сотрудников Московского зоопарка), разом перестали размножаться и даже начали отказываться от еды.

Здесь невольно вспоминаются зоопарки военной поры в бывшей Югославии. Больше всех не повезло тогда зверям, обитавшим в боснийской столице Сараево. Случилось так, что в 1992 году клетки и вольеры, из которых не успели эвакуировать животных, оказались на линии разграничения между сербскими и боснийскими позициями. Сотрудники зоопарка, разумеется, были лишены возможности кормить и поить зверей, поэтому бойцам противоборствующих армий в течение нескольких недель пришлось слушать душераздирающие крики, стоны и вой – животные медленно погибали от жажды, голода, случайных пуль и осколков.

Обитателям белградского зоосада пришлось не легче – во время бомбежек 1999 года погибли два кенгуру, бурый медведь и павлин. А индийский тигр, гордость сербских зоологов, от страха и нервного напряжения так искусал себе лапы, что ему пришлось наложить десятки швов. Самые большие проблемы были с водой. Водопровод в той части города, где расположен зоопарк, разбомбили, поэтому воду для животных приходилось носить вручную за несколько километров.

В эпицентре боевых действий в 1992–1993 годах в ходе грузино-абхазского конфликта оказался и Сухумский обезьяний питомник, известный всему бывшему СССР (в нем содержались более 3 тысяч приматов). Попав под обстрел, обезьяны бросались на стены клеток и погибали. Многим невинным приматам удалось вырваться за пределы питомника, но они, как правило, либо подрывались на минах или гибли от шальных пуль, либо просто погибали от стресса. Очевидцы вспоминают, как некоторые грузинские военные развлекались и на самой территории обезьянника, стреляя по движущимся мишеням. Кроме того, в питомнике царил голод. Одна из обезьян, павиан-гамадрил по кличке Профессор, не дал своей многодетной семье погибнуть от отсутствия пищи. Он не боялся военных и выбирался из питомника на охоту даже днем. Однажды Профессор притащил петуха, видимо, из одного из близлежащих дворов.

Характерно, что после прекращения огня в Сухуми был воздвигнут единственный в мире памятник обезьяне – в виде двухметрового каменного павиана-гамадрила.