Каски - на полку

В июле исполнилось 12 лет российской миротворческой миссии в Южной Осетии и Приднестровье. В 1992 году, по соглашениям, подписанным президентами России, Грузии и Молдавии, в эти регионы вошли российские «голубые каски» – они фактически остановили разгоревшиеся здесь вооруженные конфликты и до последнего времени охраняли мир. Тогда Россию звали к себе как осетины и приднестровцы, так грузины и молдаване: мир для Тбилиси и Кишинева явно стоил дороже амбиций, а население Южной Осетии и Приднестровья не доверяло никаким другим посредникам, кроме русских. Этой же позиции простые люди придерживаются и сегодня. Чего не скажешь о всех прочих участниках переговоров «по окончательному урегулированию» грузино-осетинского и молдавско-приднестровского конфликтов.

На прошлой неделе президент Молдавии Владимир Воронин сделал еще два шага от России. На первый он решился осенью прошлого года – отказался подписать меморандум по приднестровскому урегулированию, который был подготовлен в кремлевской администрации. Владимиру Путину он об этом сообщил за час до вылета последнего в молдавскую столицу. Заместитель председателя парламента Молдавии Вадим Мишин рассказывал «НИ», что причиной такого недружественного по отношению к России жеста послужил один из пунктов документа, который предусматривал сохранение в Молдавии российского военного присутствия. За это Москва обещала своему «стратегическому партнеру» газ и электроэнергию по льготным тарифам, «зеленый свет» молдавской продукции на российском рынке. Но когда Воронин уже собирался подписать этот проект, к молдавскому президенту спешно прибыл посол США. Беседа тет-а-тет длилась несколько часов, после чего Воронин сделал сенсационный звонок Путину. Российские миротворческие инициативы потерпели первое серьезное поражение на просторах СНГ. А на следующий день в Кишинев из США поступили 42 млн. долларов. Для коммуниста Воронина, который до этого три года безуспешно добивался западных кредитов, это была победа.

Теперь же, следуя примеру Михаила Саакашвили, молдавский президент заявляет, что его страна намерена выйти из переговорного процесса по урегулированию приднестровского конфликта и «разбавить» существующий переговорный формат представителями США и Румынии. 12 лет главным посредником и гарантом на этих переговорах выступала Россия, важную роль в них играла Украина, а также ОБСЕ, которое лоббировало интересы Молдавии. В конце минувшей недели своего президента поддержал и молдавский парламент, который шумел по поводу российской оккупации Приднестровья. Удивительная метаморфоза: коммунистическое парламентское большинство, два года назад выступавшее за присоединение Молдавии к Союзу России и Белоруссии, теперь зовет народ совсем в другую сторону – в НАТО и ЕС. За уход от России и спасительную ориентацию на Запад голосуют как ультраправые, так и левые депутаты: молдавский политический бомонд в кои-то веки объединился.

Поводом для теперь уже открытого выступления Кишинева против России послужило закрытие в Приднестровье румынских школ.

Здесь есть одна деликатная деталь: румынский и молдавский языки идентичны, но на правом берегу Днестра (в Молдавии) его преподают на латинице, а на Левобережье – на кириллице, как в советские времена. Корни такой нелюбви приднестровцев к румынскому алфавиту следует искать в конце 80-х годов прошлого века. Тогда многотысячные митинги на кишиневских площадях требовали объединения Молдавии с Румынией, а русским предлагали убираться домой: в те дни и родился лозунг «Чемодан – Вокзал – Россия». Позже, во время войны на Днестре, молдавские волонтеры пользовались румынским оружием. С тех пор у жителей Приднестровья (две трети из них русские и украинцы) – аллергия на все румынское. В регион, например, до сих пор не пропускают машины с румынскими номерами.

В Тирасполе, правда, утверждают, что румынские школы закрыты не навсегда, а временно – до перерегистрации, но это лукавство. Скорее всего, очередная антирумынская акция связана с намерением Кишинева подключить к переговорам с Тирасполем Румынию. Лидер Приднестровья Игорь Смирнов, говоря о миротворцах, уверял меня, что никого, кроме русских, в регионе не примут, а тем более – румын. Молдавские же власти уже не раз упрекали Россию в том, что она симпатизирует приднестровским сепаратистам. Потому понятно стремление молдаван также заручиться поддержкой «своих» посредников, то есть румын.

В Грузии Россию обвиняют в том же – в предвзятости. Тем более что в Южной Осетии и Абхазии, где стоят российские миротворцы, практически все население получило российские паспорта. Иметь на своей территории управляемые из Москвы регионы не входит в планы новых грузинских властей. И они, также как и официальный Кишинев, апеллируют к более нейтральным, как они считают, сторонам – США и Евросоюзу. И активно зазывают к себе новых – не российских – миротворцев. Уж с ними-то Тбилиси (как и Кишинев) надеется если не уговорить, то заставить отколовшиеся территории подчиниться: ради этого и Грузия, и Молдавия обещают, если надо, реформироваться из унитарных в федеративные государства. Правда, в Цхинвали, Сухуми и Тирасполе в эти обещания не очень верят. В Южной Осетии мне не раз в качестве примера приводили Аджарию, где после падения режима Абашидзе отменена собственная конституция и фактически упразднена автономия.

РОССИЙСКИЕ МИРОТВОРЦЫ В СНГ

Абхазия. Война в Абхазии началась 14 августа 1992 года с высадки грузинского десанта возле реки Псоу на границе Краснодарского края и Грузии (Абхазии). Уже через несколько месяцев грузинские войска были выбиты с территории Абхазии, вместе с ними ушли, по разным оценкам, от 200 до 300 тысяч жителей-грузин. Боевые действия в регионе прекратились 30 сентября 1993 года. 14 мая 1994-го в Москве было подписано соглашение о прекращении огня и разъединении сил, а 23 июня 1994 года в зону конфликта был введен миротворческий контингент СНГ, целиком состоявший из российских военных.

Южная Осетия. Республика Южная Осетия была провозглашена по инициативе председателя верховного совета автономии Кулумбегова 20 сентября 1990-го. Первоначально вопрос о выходе из состава ГССР и обретении независимости не ставился, но вторжение грузинских войск 6 января 1991 года подтолкнуло к принятию акта о государственной независимости РЮО. 14 июля 1992 в Южную Осетию были введены трехсторонние миротворческие силы, согласно Дагомысским договоренностям.

Приднестровье. Масштабные боевые действия в Приднестровье начались 19 июня 1992-го со штурма молдавской полицией и армией города Бендер. Однако мелкие стычки и перестрелки в зоне молдавско-приднестровского конфликта шли на протяжении всего 1991 года – они начались после провозглашения властями Тирасполя своей независимости от Молдовы. Блицкриг молдавским военным не удался, так как на сторону властей Приднестровья встала расквартированная в этом регионе бывшая 14-я армия Вооруженных сил СССР. 21 июля 1992 года было подписано молдавско-российское соглашение о мирном урегулировании конфликта. В соответствии с ним Россия ввела 29 июля в зону противостояния свои миротворческие силы.

КОММЕНТАРИИ

Оазу НАНТОЙ, политолог, сопредседатель социал-демократической партии Молдовы:

– Изменение формата миротворческих сил не может произойти в результате односторонних деклараций. Заявление же Владимира Воронина о выходе Молдовы из переговоров по урегулированию приднестровского конфликта и изменении их формата не больше, чем декларация. Такие вопросы решаются не в Кишиневе, а на верхних этажах геополитики – в Москве и Вашингтоне.

Что касается сути проблемы, то трехсторонний формат МС (Россия, Молдавия, Приднестровье.– Ред.), который существует уже 12 лет, показал, что он годится для контроля над ситуацией в зоне безопасности, но не для разрешения конфликта. Механизма разрешения конфликта нет. Если же такой механизм будет создан, то, конечно, понадобятся интернациональные миротворческие силы (МС), в которых Россия будет играть не главную, но все же особую роль. Эти обновленные силы должны функционировать по мандату ОБСЕ, а Россия должна будет в них работать по стандартам ОБСЕ. И из них обязательно надо исключить приднестровских миротворцев.

Но настоящая проблема не в МС, а в военном присутствии России в Молдове. Москва должна вывести с нашей территории свои войска, ликвидировать склады боеприпасов. Как только Россия уйдет из Приднестровья, миротворцы будут уже не нужны. Молдова сможет стать демилитаризованной страной, для чего, конечно, придется разоружить приднестровскую армию.

Заявления же, которые делает в эти дни президент Воронин, говорят только о том, что в Молдове стартовала предвыборная кампания. Ни США, ни соседняя Украина до весны будущего года заниматься Молдовой не будут – они не знают, как изменится расстановка сил после парламентских выборов в феврале 2005 года. Сравнивать же ситуацию в Молдове с ситуацией в Грузии неверно: у Саакашвили есть мандат доверия (у Воронина его нет), выданный Западом, и впереди у него 4 года президентства.

Алексей МАЛАШЕНКО, эксперт московского отделения фонда Карнеги:

– Выступая 19 июля на совещании послов, Владимир Путин заявил, что Россия не может больше оставаться монополистом на постсоветском пространстве. Это говорит о том, что Россия переосмысливает свою роль и вырабатывает новую политику в СНГ. И она не против того, чтобы к ее миротворческой миссии присоединились другие страны. Это выступление Путина и послужило импульсом к тем заявлениям, которые сделали президенты Саакашвили и Воронин.

То, что в Южной Осетии и Приднестровье появятся новые миротворцы, – это нормально. Я бы не назвал это сдачей позиций и регионов, это – объективные обстоятельства. Практически все лидеры СНГ, Россия – не исключение, тянут ручки к Западу – он богаче. При этом я не думаю, что расширение МС за счет других стран – это в ущерб России. Особенно в Южной Осетии.

Саакашвили хорошо понимает, что лучше хорошие отношения с Россией, чем никаких. Понимает, как, например, и узбекский президент Каримов, который долго играл в игры с американцами, а затем все же приехал в Москву. Если, давая интервью вашей газете, Кокойты (президент Южной Осетии.– Ред.) сказал правду – о том, что Тбилиси предлагал ему 20 млн. долларов отступных, то это свидетельствует о двух вещах. Во-первых, это подтверждает, что Грузия не хочет воевать. Во-вторых, что у тбилисских властей есть большие деньги, которые они могут потратить не только на такую примитивную операцию, как подкуп Кокойты.

А вообще ситуация на постсоветском пространстве меняется, и России надо отстаивать свои позиции. В Молдавии, кстати, ситуация развивается по тому же сценарию, что и в Грузии. Не удивлюсь, если по тому же сценарию пойдет и Белоруссия.

Паата ЗАКАРЕИШВИЛИ, политолог, координатор британской неправительственной организации Concilation Resources («Ресурсы примирения») в Грузии:

– Думаю, что заявление президента Саакашвили о возможности денонсации Дагомысских соглашений – дипломатический маневр, который должен привлечь внимание российской и южно-осетинской элит к данному вопросу. Надеюсь, грузинское руководство не примет жестких решений, так как отказ какой-либо из сторон, участвующих в конфликте, от обязательств во время его эскалации неизбежно ведет к еще большему усугублению конфликта – вплоть до вооруженного столкновения. Конечно, сами по себе Дагомысские соглашения далеки от совершенства, однако менять их можно только на фоне мирных процессов. Сейчас же следует успокоить ситуацию, возродить доверие между сторонами, а потом вернуться к этим соглашениям.

Что касается замены российских миротворцев на, скажем, смешанные миротворческие силы, то напомню, что до сих пор не нашлось другой страны или стран, пожелавших взять на себя эту миссию. Дело в том, что конфликты в Абхазии и в Осетии являются внутренним делом Грузии, они никак не влияют на международные процессы и по большому счету не волнуют никого, кроме России, которая является нашим соседом. Очень плохо, что в свое время руководство Грузии пригласило на роль миротворцев российских военных – эту функцию должны выполнять представители нейтральных сил. В Южной Осетии активно работает ОБСЕ, в Абхазии – ООН, однако в этих организациях никто не захочет ссориться с Россией из-за таких мелких по международным меркам вопросов. Поэтому, думаю, роль России в мирном разрешении этих конфликтов никто под вопрос ставить не будет.

Вообще события последнего месяца показывают, что в зоне грузино-осетинского конфликта Россия, увы, смогла направить события по своему сценарию – статус-кво сохраняется. Я был уверен, что у грузинских властей были более четкие представления о результатах, которых они хотели достичь. По сути, Грузия добилась только закрытия крупного продовольственного рынка в Эргнети, что очень хорошо само по себе. Но все остальные шаги привели к отрицательным последствиям: отчуждение осетинского населения от грузинского государства усугубилось, безопасность грузинского населения в зоне конфликта уменьшилась, грузины уже не могут ездить в Цхинвали, не могут торговать, и очень многие мирные процессы, которые наладились естественным путем, остановились.