Под одну гребенку

Если бы речь шла о какой-то другой стране, известие о том, что все граждане мужского пола будут носить одинаковую прическу, было бы единодушно воспринято как симптом тяжкого журналистского бреда. Однако власти Северной Кореи уже много раз демонстрировали, что готовы сделать былью самую страшную и фантастическую сказку. Поэтому новость о единообразных стрижках в КНДР была дружно повторена многими СМИ в разных странах, в том числе и в России. Со временем она бы заняла достойное место в ряду прочих «уток» о Северной Корее, время от времени появляющихся в прессе (вспомним, например, запущенную одним китайским юмористом историю о якобы скормленном собакам дяде Ким Чен Ына, в которую поверили сразу и бесповоротно), если бы у нее не было основы. В КНДР действительно пытались регламентировать длину волос жителей страны.

Первое, что до начала двухтысячных поражало иностранного наблюдателя в студентах северокорейских вузов, – это то, как те выглядят. Мало того что студенчество ходило на занятия строем и в форме, напоминающей армейскую, так еще и стриглось оно почти «под ноль», в солдатском стиле. Собственно, все северокорейские студенты и являлись вчерашними военнослужащими. Без армейского прошлого в вуз просто не принимали.

Трудно сказать, были ли армейские стрижки обязательным правилом для всех студентов. Вполне возможно, что и не были. Просто в Северной Корее народ так воспитывается, что быть не таким, как все, кажется неправильным, особенно для молодого человека. Один из постулатов северокорейской пропаганды и по сей день гласит, что молодость гражданина КНДР должна быть без остатка посвящена общественному – сиречь идеям чучхе и лично очередному «великому вождю» из династии Кимов. Поэтому жизнь лояльного северокорейца до недавнего времени была расписана с самого рождения.

Первая ступень приобщения к «социалистическому образу жизни» – детский сад, вторая – школа, после школы – армия, где служба могла растянуться до семи лет. В вооруженные силы призывали не только юношей, но и очень часто девушек, которые, кстати, одно время тоже почти поголовно носили одинаковые прически. Слегка завитые кудри, в стиле советских модниц сороковых – начала пятидесятых, говорят, очень нравились деду нынешнего «вождя» Ким Ир Сену. Вот и тиранили северокорейские чиновники, а вслед за ними и все, кто рассчитывал сделать карьеру, своих супруг или дочерей, заставляя стричься одинаково.

Эксперты увидят в подобном «причесочном лоялизме» отражение давних дальневосточных традиций. Ведь в Китае, где многие века в вассалах была Корея, во времена последней императорской династии всем подданным было предписано носить косицы как символ лояльности правящей власти. Прочие же лишь подивятся тому, насколько далеко может зайти человеческий конформизм.

Но времена – даже в Северной Корее – меняются. Относительное единообразие в прическах исчезло с экономической катастрофой девяностых годов, возникшей из-за того, что убыточную экономику КНДР отказались субсидировать Россия и Китай. Несмотря на старания властей, сократилась армия как военнослужащих, так и студентов: их просто стало нечем кормить. Вместо студенческой скамьи и «отрядов скоростного боя» (северокорейский аналог «стройбата»), в которых при Ким Ир Сене служила значительная часть, если не большинство призывников, молодые люди отправились на рынки торговать или вообще в Китай, на заработки. Когда голод девяностых и начала двухтысячных сменился относительным благополучием последнего времени, вернувшиеся в вузы студенты уже стали стричься так, как им заблагорассудится. Разве что длинные волосы по-прежнему среди молодежи не в почете. За них, как и во времена Ким Ир Сена, могут отчислить из вуза.

Следовать своим эстетическим вкусам нынешний вождь своих подданных не заставляет – даром что явно пытается быть похожим на царственного деда. Конечно, есть и двойники Ким Чен Ына, но только добровольные. Самый известный из них – продавец кебабов Манчу Туан (на фото), проживающий в китайском городе Шэньян. Он действительно стрижется под Ким Чен Ына, к радости своих многочисленных клиентов и журналистов, которые сняли о предприимчивом китайце, превратившем свои внешние данные в ходовой товар, не одну документальную картину.