Заместитель госсекретаря США Николас Бернс

– Господин Бернс, в России и в Европе бытует мнение, и оно четко прозвучало в мюнхенской речи Владимира Путина, что Америка создала своей политикой некий однополярный мир, скроенный под себя. Вы не согласны с этим?

– Я не согласен с постановкой вопроса. Никак не политика США создала то, что вы воспринимаете как «однополярный мир». Так распорядилась история. Рухнул коммунистический мир, распался Советский Союз. Я не хочу выглядеть высокомерным, но надо быть объективным. Моя страна оказалась самой мощной в мире державой во всех отношениях: военном, экономическом и политическом. Наш долг использовать эту силу ответственно и в согласии с другими. Мы никогда не ставили целью внешней политики создать мир, в котором правили бы только США. Ни Клинтон, ни Буш, ни до них Рейган. Американцы понимают, что сила, тем более сила одной страны, не всегда может победить в сложном, взаимозависимом мире, который раздирают транснациональные проблемы, портят темные стороны глобализации: изменение климата, организованная преступность, торговля людьми, наркотики, терроризм, расползание оружия массового уничтожения. Одна страна не в состоянии справиться. Поэтому в американском обществе, в правительстве, в политическом классе есть воля взаимодействовать с другими. Мы дорожим союзниками.

– Вы привезли европейцам внешнеполитическое послание?

– Внешняя политика США в Европе в 2007 году имеет два приоритета: завершить процесс стабилизации Балкан и улучшить отношения с Россией.

– Но как вы мыслите улучшение отношений с Россией?

– Нам обязательно нужно добиться баланса интересов с вашей страной. По двум важнейшим с американской точки зрения проблемам, борьбе против терроризма и против распространения оружия массового уничтожения, Россия и США, безусловно, партнеры. Первым позвонил президенту Бушу после событий 11 сентября президент Путин, и мы не забыли этого. Мы очень довольны сотрудничеством с российским правительством по северокорейскому и иранскому ядерным досье. Особенно в феврале и марте, когда удалось совершить прорыв по Северной Корее. Нам важно убедить северокорейцев полностью прекратить их ядерную программу и выполнить соглашение от сентября 2005 года. Также важно заставить иранцев поверить, что мы действительно хотим, чтобы они использовали атомную энергию в мирных целях, но не хотим, чтобы Иран стал военной ядерной державой.

– Скажите, а насколько влияет на отношения между нашими странами американская критика внутреннего развития России, ее отношений с соседями?

– Желание сотрудничать не снимает всех проблем в отношениях. Мы решительно не согласны с очень резкой речью президента Путина в Мюнхене и без ложной политкорректности говорим русским о том, что считаем отступлением от демократии в России, прежде всего в области свободы прессы. Мы иногда озабочены тем, что Россия делает или не делает в смысле разрешения конфликтов у собственных границ, как ведет себя в отношении стран Балтии, Грузии и Молдовы. На наш взгляд, стамбульские обязательства (о выводе войск и баз РФ из Грузии и Приднестровья, взятые на себя Москвой в 1999 году. – «НИ») уже слишком долго не выполняются Россией. Но это не значит, что надо замораживать отношения, не разговаривать друг с другом. У нас открытые отношения, мы регулярно говорим об этом на всех уровнях. Мы будем пытаться преодолеть проблемы, потому что Россия для США – это фундаментальный интерес. Это важная страна для баланса сил в Европе, для успеха того, что мы, американцы, хотим сделать на международной арене. Поэтому мы выбираем взаимодействие с Россией и будем пытаться решать возникающие проблемы.

– В Европе считают, что им удобнее договариваться с демократами, чем с республиканцами в США. Может быть, смена караула в Белом доме сама решит проблему?

– Я не республиканец и не демократ. Я не политик. Поэтому совершенно беспристрастно заявляю, что в стране есть консенсус: Америка не может жить в мире одна, нам нужны союзники, друзья, союзы. Мы будем строить их, не боясь даже больших разногласий. Президент Буш, Кондолиза Райс приложили огромные усилия, чтобы восстановить связь с Европой (после оккупации Ирака. – «НИ»). Свой первый зарубежный визит после инаугурации в 2005 году президент Буш нанес в Брюссель. Америка дала понять, что хочет иметь тесные отношения с ЕС.

– Не думаете ли вы, что после Ирака проблема ПРО будет следующей причиной трений не только с Россией, но и c европейскими союзниками США?

– По ПРО, я думаю, путем диалога и здравого смысла мы снимем существующее недопонимание. Это оборонительная, а не наступательная система. Она не представляет угрозы никакой стране, и менее всего России. Она дает в долгосрочной перспективе защиту от тех, кто может попытаться дестабилизировать мир в Европе в будущем. Мы начали говорить о ПРО в 2002–2003 годах в НАТО, когда я был здесь постпредом США. Мы тогда поняли, что в НАТО нет консенсуса по созданию системы ПРО. Но было согласие с некоторыми союзниками, в том числе в Центральной и Восточной Европе. С ними и решили ее создавать. Я думаю, что в спокойном диалоге можно найти ответы на вопросы, которые ставят отдельные страны. Целый ряд вопросов есть у России. Мы ведем интенсивный диалог с российским правительством. Видимо, нелегко будет снять это недопонимание, но я буду стараться. 19 апреля предстоит дискуссия в НАТО с участием экспертов. Каждый здравомыслящий человек, глядя на будущие угрозы, должен отдавать себе отчет в технологическом прогрессе некоторых радикальных государств, таких, как Иран. Они могут приобрести технологии баллистических ракет дальнего действия, совершить технологический прорыв в области химического и ядерного оружия. Иран стремится к этому. Поэтому и появились санкции СБ ООН против этой страны. Это будущая угроза Европе. В то же время десять ракет-перехватчиков не могут повлиять на обороноспособность России. Поэтому мы готовы к дискуссии по ПРО и ожидаем, что она будет продуктивной.

– Вы прилетели в Европу говорить с союзниками, в том числе о статусе Косово. Насколько здесь будет важен голос России и как вы видите преодоление разногласий по этому вопросу?

– Мы сегодня заявляем о поддержке плана Марти Ахтисаари по Косово, который предусматривает независимость под международным наблюдением. Мы также заявляем, что хотим работать вместе с Россией в предстоящий период, когда будет протекать процесс выработки резолюции Совета Безопасности ООН. Потому что Россия – наш партнер во многих вопросах. Но мы никогда не поддержим какой-либо торг или попытку создания прецедента, который соединил бы проблему Косово с другими территориальными проблемами в Европе. Мы никогда не будем составлять такое уравнение, проводить связь или параллель. Косово – это уникальный случай. Причины проблемы Косово хорошо известны. Это распад Югославии в 90-х годах, попытка массовых этнических чисток в 1999 году, тяжелейшего военного преступления в Европе со времен нацистов. В июне 1999 года в резолюции 1244 СБ ООН было ясно сказано, что это особый случай. Именно поэтому ООН приняла на себя административную власть в Косово. После определения статуса Европейский союз будет во многих отношениях играть роль, которую до сих пор играла ООН. НАТО будет и дальше держать в Косово 16 тысяч военнослужащих, которые восемь лет обеспечивают безопасность на границах и на улицах. Произошло то, что произошло: 93% населения края составляют косовские албанцы, соглашение между Сербией и косоварами невозможно. Ключевой пункт плана Ахтисаари – обеспечить, чтобы лидеры косовских албанцев в этот период не просто готовились к независимости, но и были готовы защитить права косовских сербов. Россия – постоянный член СБ ООН, мощная держава, у нее есть свои взгляды и интересы, и она имеет право выразить их. Но я не пессимист и ожидаю, что этот процесс успешно завершится в конце апреля – начале мая и мы все поддержим план Ахтисаари. Очень важно в ближайшие 30–60 дней в ходе дискуссии вспомнить, какие страны понесли самые большие жертвы в Косово за последние восемь лет. Это Европа и США. Наши деньги, наши солдаты, наши политические усилия защитили Косово и миссию ООН. Поэтому наш голос будет решительным.

– Известны ваши личные особые симпатии к Европе, к европейской общественной модели. Это, наверное, не очень типично для американцев?

– Я учился в лицее и университете во Франции и Люксембурге в 70-х, с особой теплотой вспоминаю о жизни в маленьком люксембургском городе Эхтернах. Это моя молодость. Не изменяя Америке, я убежден, что европейцы создали лучшую в мире экономику, лучшую систему социальной справедливости и экологическое сознание. В этом есть и большой вклад Америки, которая во время второй мировой направила свои войска в Европу для борьбы против нацизма, защитила послевоенную Европу и помогла ей материально. Вспомните план Маршалла, доктрину Трумэна. Поэтому я искренне поздравляю европейцев с 50-летием Европейского союза.