Осколки первобытного мира

Провинции Малайзии, расположенные на острове Калимантан, – совершенно особый регион страны. Здесь живут, например, воинственные даяки, которые еще несколько десятков лет назад украшали стены своих жилищ черепами побежденных врагов. Сегодня вдоль морского берега стоят великолепные отели, а потомки воинов приспособились к современной цивилизации и работают в турбизнесе. Однако среди джунглей в глубине острова еще сохранились племена охотников и собирателей, которые так и не сумели (или не захотели?) адаптироваться к новым реалиям. На крошечном самолете лечу в сторону границы с Индонезией. Добравшись до затерянного в лесах небольшого поселка, арендую моторную лодку и отправляюсь искать людей, живущих по законам предков. Деревня даяков оказалась обычным бараком. Увидев меня, толпы людей, одетых в набедренные повязки, бросаются с криками врассыпную. Однако неожиданно ко мне подбегает энергичный мужчина в шортах и с часами на руке. «Меня зовут Абдулла. Я староста этой деревни. Не обижайтесь на моих молодых земляков, они еще никогда не видели европейца и должны к вам привыкнуть», – на вполне приличном английском говорит мне абориген.

За чаем Абдулла объясняет, что его отец по национальности малаец, а мать – даячка. Староста деревни родился в городе, учился в школе. Именно благодаря своему образованию Абдулла и был назначен правительством «присматривать за даяками». «Еще семь лет назад это племя кочевало по джунглям. Но потом правительство построило для них этот дом и убедило жить оседло», – рассказывает мне новый знакомый. Староста должен следить за тем, чтобы аборигены отправляли своих детей в школы-интернаты, и убеждать их заниматься не только охотой и собирательством, но и земледелием. Увы, как признал Абдулла, успехи на этом поприще пока скромны. Попытки приобщить даяков к земледелию закончились крахом. Староста заставил людей посадить рис, но дальше этого дело не пошло, и весь урожай пропал. Охота по-прежнему остается их главным занятием. Правительство запрещает даякам иметь ружья, поэтому они используют копья и… собак. Четвероногие помощники людей отслеживают, например, дикого кабана и впиваются зубами ему в ногу. Задача охотника подбежать к жертве и добить ее копьем.

Однако, по мнению Абдуллы, сегодня для даяков наступают черные времена. Лесозаготовки нарушают привычный мир джунглей, звери уходят вглубь леса, и аборигенам все труднее найти пищу для пропитания. «Посмотрите на реку – от затопленной древесины вода стала черного цвета, рыба гибнет. Получается, «наступающая» цивилизация лишает нас средств существования, не давая ничего взамен», – жалуется Абдулла.

Посещение деревни аборигенов Борнео вызвало у меня ассоциации с нашим Крайним Севером. Проблемы в обоих регионах оказались во многом схожи. Массовые лесозаготовки ухудшают экологическую ситуацию, лишая коренных жителей возможности заниматься охотой и рыболовством. Лишь единицы из них в состоянии освоить профессии лесоруба и нефтяника. В итоге большинство аборигенов ряда наших северных регионов – безработные, среди них процветает алкоголизм, причем пьют здесь не только мужчины, но и женщины, и даже дети.

В этой связи стоит вспомнить и индейцев США. Несмотря на льготы при поступлении в вузы и на госслужбу, они с трудом приспосабливаются к современным американским реалиям. «Чтобы найти высокооплачиваемую работу и уехать из резервации, нужно получить хорошее образование. Большинство же индейцев малообразованны. Да, у нас есть школа, но преподавание в ней хуже, чем у белых. К тому же многие апачи пьют и не помогают свои детям учиться», – рассказывал автору этих строк директор культурного центра резервации апачи Сан-Карлос (штат Аризона) Тибондижаде Тонто.