Михаил Федотов

Отсюда, из США, через, как минимум, один океан в любую сторону отчетливо видно, насколько по-разному понимают американские и российские власти свое участие в борьбе с мировой террористической угрозой. По большому счету, для обеих сторон болевые точки друг друга – соответственно Чечня и Ирак – не более, чем разменные карты в старой геополитической игре, которую они по инерции продолжают играть, не замечая, что флажок, означающий конец игры, уже давно упал. Отсюда взаимные упреки в использовании двойных стандартов и раздувании антироссийской (антиамериканской) истерии, сдобренные демагогией о стоянии плечом к плечу на антитеррористической линейке. Отсюда и пятничный призыв президента Путина «договориться о терминах», содержащий прозрачный намек на те государства, где чеченских террористов принято называть «повстанцами». За другие страны не поручусь, но в американской прессе так или почти так («инсургенты», «боевики») именуют не только чеченских террористов, но также иракских, афганских и прочих. Таковы особенности английского газетного языка, а не отношения к чеченским террористам. И хотя в русском языке подобные особенности отсутствуют, многие российские СМИ почему-то предпочли другие термины: «вооруженные лица», «силы сопротивления», «боевики».

Драма этих трех заложников, ставших добычей мирового террориста № 2 Абу Мусаба аз-Заркави, едва не разрушила один из основополагающих принципов американского (и, кстати, не только американского) подхода к борьбе с терроризмом: никаких переговоров, кроме исключительно технических. Ведь на этот раз бандиты не требовали невозможного – вроде вывода американских и британских войск из Ирака. Их условия – освобождение всех иракских женщин-заключенных – были, на первый взгляд, скромны и даже с налетом лицемерного гуманизма. Это стало предельно ясно, когда оказалось, по заявлениям американских оккупационных властей, что таких женщин всего две: это ученые-биологи, подозреваемые в создании оружия массового уничтожения Рихаб Рашид Таха, известная как Доктор Бактерия, и Худа Махди Аммаш, известная также под именем Миссис Сибирская язва.

Казалось бы, почему в данному случае не выполнить требования террористов, тем более что, лишенные своих лабораторий, эти био-оружейницы уже не представляют никакой угрозы? Ну, если нельзя сделать шаг навстречу террористам, то почему бы не внять словам брата британского заложника, который публично, с телеэкрана умолял об освобождении этих женщин премьер-министра Тони Блэра? Кстати, родственники американских заложников тоже выступали по телевидению, но призыв уступить террористам не только не прозвучал, но и не родился. Даже кандидат от демократической партии Джон Керри не воспользовался, казалось бы, удачным моментом для обвинения Джорджа Буша в безразличии к судьбам американских заложников. И не в последнюю очередь, думаю, такая общественная реакция связана с тем, что захваченные террористами инженеры оказались в Ираке по своей воле, по заключенному ими контракту, а значит, понимали, на что шли и за какие деньги.

Как известно, американские и британские власти ответили решительным отказом на требования террористов. Напомню, что ранее только Филиппины вывели войска, чтобы спасти своего гражданина, 46-летнего водителя грузовика. Еще раньше, реагируя даже не на захват заложников, а лишь на угрозы, свои войска вслед за Испанией вывели Доминиканская Республика, Гондурас, Сингапур. В данном случае слабину дал иракский минюст, сообщив о своей готовности освободить из тюрьмы одну из био-оружейниц под залог. Правда, американские власти немедленно заявили, что не допустят этого, и находящийся в США премьер-министр Ирака Ийяд Аллави вынужден был с ними согласиться.

А если бы он не согласился и, будучи главой правительства, освободил заключенную? Очень вероятно, что в ответ террористы отпустили бы несчастного англичанина. И это означало бы маленькую, скромную, но реальную победу. Только победу не гуманизма, а терроризма. И дело здесь не в том, выполнимы предъявляемые террористами требования или нет. Дело в том, что нельзя вести переговоры с дьяволом и тем более заключать с ним договоры. В этой войне мы можем и должны быть с американцами по одну сторону баррикад, ибо на другой стороне – нелюди. Но отсюда вовсе не следует, что не должны вестись многосторонние переговоры об иракском, чеченском, ближневосточном и т.п. урегулировании. Как известно, переговоры ведутся не на баррикадах, а за «круглым столом», с уважаемыми, хотя, может быть, и не очень приятными людьми. Здесь, к счастью, нет противоположных сторон, как и нет места нелюдям.

Вашингтон