Венесуэльские силовики уже колеблются, кому присягать

В частности, министр обороны страны Владимир Падрино Лопес заявил: "Солдаты нашей Родины не примут президента, которого навязывают для защиты темных интересов". Но армия не демонстрирует активных действий, а Национальная гвардия, считающаяся основной опорой режима, в отдельных штатах и вовсе перешла на сторону сторонников Гуайдо. Начались перебежки и других чиновников режима. Военный атташе посольства Венесуэлы в Вашингтоне полковник Хосе Луис Сильва объявил о том, что также признает венесуэльским президентом Хуана Гуайдо.

"В 2017 году Мадуро объявил о проведении региональных выборов, которые были отложены на год, - говорит Татьяна Ворожейкина в эфире радио "Свобода". - Оппозиция окончательно раскололась по принципу участвовать, не участвовать. Кто-то принял участие, кто-то не принял. В итоге до последнего времени казалось, что ситуация совершенно безнадежная.

В этом смысле тот шаг, который предпринял Гуайдо, он это равновесие разрушил, он ситуацию переломил. Венесуэльская ситуация показывает, что даже в случае полного раскола оппозиции, полного кладбищенского покоя, который был в Венесуэле последние полтора года, полной безнадеги и усталости людей происходит нечто, что ситуацию переламывает, и она легко ломается.

Что касается силовых структур, верхушка, генералитет, они практически все куплены режимом. Более того, и Чавес, и второй человек режима: Диосдадо Кабельо, - бывшие военные. После попытки переворота 2002 года, попытки свержения Чавеса, во-первых, вычистили военных, во-вторых, они все тесно связаны с той системой "власть и собственность". Например, из 27 министров венесуэльского правительства 14 – это военные или на активной службе, или в запасе. Многие из них находятся под американскими санкциями, многие из них замешаны в экспорте наркотиков и так далее. Иначе говоря, здесь ожидать какого-то раскола в армии очень трудно на верхнем уровне.

А дальше мы спускаемся на уровень средний, нижний. Эти люди, конечно, несут, разделяют с народом все те проблемы жизни в условиях экономической катастрофы, но армия есть армия. Я лично знаю только один пример того, когда выступление средних и нижних слоев офицерства привело к победе — это португальская революция 1974 года. В Бразилии были выступления в 1964 году сержантов – люди были арестованы и запытаны насмерть. Поэтому это армия, которая вертикально структурируется. Иначе говоря, от позиции армии в Венесуэле очень много зависит.

В 2017 году Национальная гвардия наряду с полувоенными формированиями, это чависты на мотоциклах, которые обстреливали демонстрации - с ней проблемы. Во-первых, 21 января было выступление части Национальной гвардии в западном районе Каракса, они говорят: вот мы восстали, выходите на улицу. Их всех похватали. А уже 23 января, важно, кстати, сказать, что 23 января 1958 года — это день падения диктатуры Переса Хименеса, не просто так выбран этот день. Соответственно, Национальная гвардия не просто выступила, в некоторых районах отказалась разгонять манифестации. Короче говоря, с ней есть проблемы.

Я думаю, что здесь вопрос решится таким образом: будут стрелять в народ или не будут стрелять в народ. Потому что ждать раскола в армейской верхушке, по-моему, не приходится. Хотя она заняла достаточно боязливую позицию. Потому что только через сутки было выпущено заявление Министерства обороны о том, что это переворот. До этого были такие заявления в поддержку вроде бы, но без упоминания имени Мадуро. И еще очень важно, что Генеральная прокуратура Венесуэлы до сих пор не издала приказов на арест деятелей оппозиции. Две недели назад Гуайдо, после того, как его избрали председателем Национальной ассамблеи, его служба безопасности арестовала, через час выпустила. В официальном заявлении власти сказали, что это была ошибка, они не имеют к этому отношения, это была самодеятельность, условно говоря, спецслужб. Это показывает, что нет там полного сплочения".