«Жертвенность для науки не имела границ»

Свой вклад в экономическое развитие восточных рубежей России безусловно внесли поляки, которых сегодня можно назвать бизнесменами. Более чем сто лет назад они приезжали сюда добровольно, в поисках пространств для реализации своих идей. Открытие первого цеха швейцарских сыров в этих краях – заслуга братьев Карпиньских. В Александровске широкой известностью пользовался свечной завод Пасербиньского, а Петр Высоцкий в домике в Закраце основал цех по производству мыла, известного под названием П.В.Акатуй. Нельзя не вспомнить об Альфонсе Поклевском-Козел, владельце золотодобывающей шахты, о его производстве фосфора, владельце сети паровых мельниц, винокуренных заводов и множества трактиров. Он запустил по Оби регулярное движение парохода с товарами собственного производства и для перевозки пассажиров. Этот человек выкупал польских политзаключенных, чтобы дать им работу позднее на своих предприятиях. Захарий Цибульский, также владелец золотодобывающей шахты, стал городским головой Томска и передал 150 тысяч рублей на основание местного университета. Благодаря этому дару и поддержке тобольского губернатора Александра Деспота-Зеновича в начале 1888 года там появилось первое высшее учебное заведение – на огромной территории от Казани до Тихого океана. Одновременно с развитием науки в Сибирь вторгался польский бизнес.

Организация в середине XIX века Русского географического общества (РГО) повлекла за собой появление его иркутского отдела. Пятнадцать лет спустя он стал сотрудничать с польскими ссыльными, которые попали на Байкал после неудачного восстания 1863 года. Результаты их труда хранятся не только в архивах РГО, но и в памяти многих людей. «Не надо искать специально в Иркутске следы поляков. Куда ни посмотришь, они везде, – говорит Дмитрий Люстрицкий, директор Иркутского областного краеведческого музея. – Польские ученые и купцы оказали сильное влияние на историю этого города». Именами Дыбовского и Черского названы тихие городские улочки. На 700 метров над безбрежным пространством Байкала возвышается Камень Черского и еще более высокая горная вершина – пик Черского.

Кроме документов, мемориальных досок, названий улиц, вершин здесь есть и живое напоминание о прошлом – потомки ссыльных девятнадцатого века. «Когда я была маленькой, дома говорили по-польски, – рассказывает 86-летняя Изольда Новоселова, внучка Станислава Войчеха Коперского, сосланного в Сибирь после восстания 1863 года. – Отец не хотел учить нас польскому языку. Он работал на государственной службе и говорил: это не нужно. И никогда не поедете в Польшу! А я все же ездила, и не один раз. Но возвращалась, потому что мой дом тут». Своей родиной считает Сибирь и Франчишка Зарембинска. Здесь она родилась, здесь стала юристом, следователем, здесь ушла на пенсию в должности подполковника. «Свои польские корни я никогда не скрывала, – говорит она. – И я никогда в связи с этим не имела неприятностей». Доволен прожитой жизнью и Сергей Снарский, в прошлом актер, владелец первого антикварного магазина в городе. «Я работал в театре и всегда интересовался коллекционированием. Потом это стало моей профессией», – демонстрирует он свою первую детскую коллекцию монет. «Это моя жизнь, – разводит Снарский руками, показывая нам помещение, заполненное книгами, оружием, иконами и кляссерами с банкнотами. – Я у себя дома».

Полтора века тому назад «как дома» здесь себя хоть немного почувствовали Бенедикт Дыбовский (на фото), Виктор Годлевский и Владислав Кженжопольский, когда получили согласие на открытие исследовательской станции в деревне Култук на Байкале в 1868 году. Благодаря финансовой помощи доктора Лаговского они сняли дом у купца Пермикина и тут же начали изучение природы.