Экс-министр Грузии по урегулированию конфликтов Георгий Хаиндрава

– Какова причина вашей отставки?

– Реформирование кабинета. В каждом правительстве происходят перемены. Решения принимают президент и большинство. Естественно, что мнение большинства важно для президента. Очень серьезные разногласия, которые появились между мной и министром обороны Ираклием Окруашвили, – серьезный повод для того, чтобы обдумать ситуацию. Я абсолютно не удивлен, что президент выбрал сторону Окруашвили. Он в его команде с самого начала. Они близкие друзья, хотя ныне, как мне кажется, уже и политические соперники.

– Почему вы так думаете?

– Для этого есть много причин. Для меня лично важно правильное, демократическое развитие Грузии, государства, основанного на защите прав человека, нацменьшинств, на законности, на невозможности существования фигур, которые находятся вне закона. А эти тенденции появились в Грузии. Я считаю, что получилось так по той причине, что очень активная и успешная внешняя политика президента настолько заполнила его график, что все остальное он доверил своей команде. К сожалению, маленькая группа людей, окружающая его (а это очень влиятельное меньшинство), делает все, чтобы расшатать авторитет президента на международной арене, допускает ошибки, которые непозволительны для страны, которая находится под постоянным прессом – политическим, экономическим, военным – такой могущественной державы, как Россия.

– В чем вы видите угрозу со стороны России?

– Нам грозят прямой агрессией, к ней готовятся, уведомляют мир и ставят вопрос о том, чтобы международное сообщество приняло это как факт. Но ответ пока не получен, и поэтому российские танки стоят в 10 километрах от Рокского тоннеля, а не в Цхинвали. Мы находимся в ситуации, когда личные раздоры надо отложить в сторону и в первую очередь добиваться стабилизации ситуации в стране. А Окруашвили допустил ряд ошибок, в результате которых в конфронтации с ним оказались госминистр по урегулированию конфликтов, а также батальон в важнейшем стратегическом регионе – в Кодорском ущелье.

– Что сейчас происходит в Кодорском ущелье, где экс-уполномоченный президента Эмзар Квициани объявил о неповиновении правительству?

– Там решается судьба Грузии. Окруашвили позволяет себе то, чего не должен себе позволять министр обороны цивилизованного государства. Ситуация спровоцирована гордыней и амбициями Окруашвили. Естественно, что в этом регионе Грузии должно быть ополчение, которое в любой момент может защитить население, полностью месяцами оторванное от основной части страны. За два с половиной года мы построили огромное количество фонтанов и возвели монументы, но не смогли провести дорогу в стратегически самый важный пункт на территории Грузии. Не смогли обеспечить это население теплом, продуктами, создать нормальные условия для жизни. Это и вызвало протест. Политика в отношении населения этого региона оказалась точно такой, как при Шеварднадзе – ноль внимания. Сейчас этим людям предлагают сдать оружие и оказаться с голыми руками против абхазских и российских вооруженных формирований, которые спят и видят, как взять под свой контроль Кодорское ущелье. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы там была проведена спецоперация.

– Но министры внутренних дел и обороны с вооруженными отрядами уже находятся на подступах к Кодорскому ущелью…

– Они там находятся для урегулирования обстановки, как и подобает членам правительства.

– Были слухи о возможном применении авиации.

– Этими играми они, видимо, увлекаются в компьютере. Там 200 километров лесных массивов. Это очень тяжелая ситуация. Абсолютно бесперспективная. Если силовики и предпримут этот шаг – это будет последней каплей в чаше терпения грузинского общества. Оно не допустит силового противостояния между центром и регионом. Государство должно было быть готово к тому, чтобы обезвредить вооруженных мятежников, но это самый крайний шаг. А сейчас есть еще возможность для переговоров. Что касается Эмзара Квициани, он сделал свой выбор. Я его хорошо знаю по Абхазии.

– Разве он действует из патриотических убеждений, как утверждает?

– Во всяком случае, он не враг Грузии. Он любит свою страну и Сванетию, за которую жизнь положит. Но сейчас он играет в очень опасную для Грузии и себя игру. Потому что русские спят и видят спичку, зажженную на территории Грузии. И Квициани обязан понимать это. Это должен понимать и Окруашвили. Я не думаю, что Квициани работает на русских. Может быть, он что-то использует из их арсенала, и то временно. Но волей- неволей он им подыгрывает.

– Вы еще будете пытаться встретиться с президентом?

– Жизнь покажет. Я в это правительство не напрашивался. Когда Зураб Жвания предложил мне эту должность, я отказался. Но после разговора с президентом согласился.

– Какими были для вас эти два с половиной года?

– Это был пик. И по возрасту, и по опыту, и по возможностям.

– Останетесь в политике?

– Моя команда – это гражданское общество. В эти дни многие простые незнакомые мне люди выражают свою поддержку – еду в машине, и водители показывают мне: молодец, мол. Я по своему складу не партийный человек и не чиновник. С политикой, надеюсь, в Грузии все будет хорошо, потому что заказывает политику гражданское общество.

– В свое время вы поддержали в трудную минуту экс-министра иностранных дел Саломэ Зурабишвили, кто-нибудь из ваших коллег поддержал вас?

– Да, мои молодые коллеги. Это им важнее, чем мне.

– Трудно представить, что такой энергичный человек, как вы, останетесь в стороне от политики.

– Мне стукнуло 50 недавно, но что может быть серьезнее в жизни человека, я же не могу измениться, натура, какая была, такая и останется. Входить в политическое противостояние с правительством я не собираюсь, но общественные требования будут очень серьезные. И конечно, займусь, наконец, своей профессией – кино. Но это не означает, что я соглашусь, чтобы судьбу Грузии решала узкая группа людей, тем более когда уровень доверия общества к этим людям за два с половиной года упал. Чем быстрее Михаил Саакашвили сделает соответствующие выводы, тем быстрее все образуется.