На Брайтон-Бич знакомая погода

В любое время года по деревянной пешеходной дорожке вдоль пляжа прогуливаются жители Брайтон-Бич, обсуждая свои проблемы. В будние дни здесь преимущественно старики, которые уже не работают. Или не работали никогда: США еще не так давно охотно давали эмигрантам из СССР статус беженца и выплачивали пособия. На них здесь многие живут и до сих пор. Старшее поколение степенно прогуливается или слушает транзисторы с непонятно как пойманными русскими радиостанциями. Сидят обычно на лавочках все вместе, но приемник у каждого свой, каждый слушает разные станции.

Старожилы любят поговорить с молодыми. Все-таки сидеть целый день на пляже и говорить об одном и том же скучно. Неудивительно, что желающих пообщаться с корреспондентом «НИ» оказалось слишком много. А любимые разговоры на Брайтоне – о политике. Вопреки расхожему стереотипу здесь уже давно не ругают коммунизм: у брайтонцев новый враг – российские власти. Мне долго объясняли, как плохо живется в России с ее нынешними руководителями, а потом уже, когда эта политинформация закончилась, разговор зашел, собственно, о Брайтоне.

Основная жизнь «маленькой России» кипит под проходящими над двухэтажными домами поездами наземной ветки метро, которые едут сюда из самого сердца Нью-Йорка. Впрочем, многие обитатели района, живущие здесь не один десяток лет, как выяснилось, так ни разу и не побывали в этом «сердце». «Я был на Манхэттене много лет назад, когда ко мне из России приезжала родственница, – рассказывает «НИ» завсегдатай брайтоновских скамеек. – Она за меня читала все таблички. Я, вы знаете, по-английски, кроме пары слов, ничего сказать не могу». А без знания языка даже нью-йоркская подземка кажется не таким уж простым приключением. Но для жизни только на Брайтон-Бич он не очень нужен. Все вывески магазинов, все указатели пишутся на русском, а потом дублируются на английском.

Определить бывшего гражданина Советского Союза на Брайтон-Бич можно без труда. Кажется, что многие вещи, которые здесь носят, были привезены сюда еще из СССР. Рубашки, брюки, кепки, старые шубы – вся исчезающая мода с одной шестой суши перебралась сюда. Наши бывшие соотечественники по-прежнему предпочитают жить в многоквартирных домах, а не в частных коттеджах, которые полюбились всей остальной Америке. Юлия, иммигрантка из Баку, получила медицинское образование в СССР. Но, приехав в США вместе с родителями и с мужем, не работала по специальности ни дня – диплом врача, полученный на родине, не признается в Соединенных Штатах до сих пор. Юлия начала трудиться сразу на четырех работах, параллельно получая образование в колледже. Сейчас же ее место работы – ресторан Skovorodka.

«Сковородка» – уютное место, очень напомнившее автору статьи ее далекое детство. После недавнего Нового года здесь остались гирлянды, шарики, бумажный Дед Мороз и Снегурочка – все это, видимо, тоже еще советского производства. Равно как и стулья и прочие детали интерьера. Настенные телевизоры настроены на российский музыкальный канал. «Я училась в школе с углубленным изучением английского языка, поэтому мне было намного проще, чем тем, кто языка почти не знал, – признается Юлия. – Но и мы ехали в неизвестность, в никуда. Если бы я, мои родители и мой муж не уехали в 1989 году, его бы забрали служить в Карабах». По ее словам, нынешняя молодежь уже не всегда остается в «маленькой России» у моря: молодые люди получают образование, находят работу в других районах, социализируются.

Но и на Брайтоне с каждым годом все сильнее чувствуется неумолимое влияние Америки, как бы парадоксально это ни звучало. В здешний русский язык то и дело попадают английские слова, а то и целые фразы. Счет обязательно назовут биллом, заем – лоуном, зато эмоции непременно будут выражены на родном языке. «Я не стараюсь сделать из своих детей полностью русских. Конечно, мы по возможности пытаемся рассказывать им о России, о том, откуда они, но получается это плохо. Им это неинтересно. Россия для них все-таки чужая страна. И все равно у них больше русских друзей, чем американцев», – не без гордости рассказывает Михаил, продавец в книжном магазине. Он завозит книги на русском языке на самолете из России. На тесных полках стоят издания в цветастых обложках, которых уже не найти у нас, зато они каким-то чудом оказались здесь. На втором этаже магазина продаются диски российских исполнителей за какую-то ошеломляющую цену. Напоследок Михаил долго уговаривал купить у него книгу на любимую здесь тему: про злодейскую сущность нынешней российской власти.

Только на Брайтон-Бич могут произойти совершенно дикие для Америки вещи. Например, могут не принять оплату пластиковой карточкой. Это совершенно не похоже на остальную страну, где безналичным расчетом пользуются даже в такси. Фотографироваться здесь тоже не любят. В любом заведении к незадачливому фотографу тут же бежит продавец или владелец заведения с требованием прекратить съемку. На фразу о том, что это нарушение закона, люди не реагируют. В итоге съемку действительно приходится прекращать. Зато здесь можно найти милые российскому человеку продукты в знакомых нам упаковках, купить русские лекарства. Продавец в аптеке Олег жалуется, что многое уже невозможно достать. Ведь даже в России на полках в магазине больше продукции иностранного, чем отечественного производства. Я сочувственно киваю головой. А сама ищу и не нахожу ответа на другой вопрос. Жители Брайтон-Бич так хотели убежать из Советского Союза и начать новую жизнь, но вот получилось ли это у них?