Министр обороны Украины Анатолий Гриценко

– В ситуации, когда часть ваших коллег уходит в отставку с министерских постов, в атмосфере, когда идет открытая кампания по вашей дискредитации, принято решение, что вы остаетесь в правительстве Виктора Януковича. Кем вы себя чувствуете: победителем или побежденным?

– Я чувствую себя прежде всего ответственным человеком, который развернул серьезную работу по реформированию армии. И как министр должен добиться, чтобы процессы реформирования стали необратимыми. Вооруженные силы, более 200 тысяч человек, должны работать как часы, уверенно и спокойно. И не быть подверженными политическим и партийным ветрам. При этом на второй план отходят вопросы моей личной психологической комфортности в работе с другими членами правительства. Я понимаю, что на этапе переформатирования правительства часть времени придется потратить на установление нормальных рабочих контактов с новыми людьми, на локализацию каких-то политических недоразумений. Думаю, что через пару месяцев смогу провести переоценку ситуации, и определюсь, могу я или не могу при новом политическом раскладе в правительстве успешно реализовать задуманное. Ситуация непростая и сейчас, но пока не накопилось критической массы негатива, которая бы вынудила меня сделать вывод о бесперспективности работы на посту министра обороны. Я не ушел в отставку, как это сделали мои коллеги, рекомендованные на свои посты политическими партиями, поскольку министр обороны назначается на пост по конституционной квоте президента.

– Итак, вы не идете в отставку, зато идете в НАТО. А позволит ли премьер Янукович продвигаться Украине этим курсом?

– Первое – Гриценко не может идти в НАТО. Второе – в НАТО не может идти и армия. В НАТО может идти только страна. Мы четко заявили курс на вступление в Североатлантический альянс и зафиксировали его в документах самого высокого уровня – в законе, указах президента, в Военной доктрине и решениях правительства. Курс на вступление Украины в НАТО подтвердил и премьер-министр Виктор Янукович, выступая в Брюсселе 14 сентября. Я полностью поддерживаю этот курс. И на своем месте сделаю все для того, чтобы армия максимально приблизилась к стандартам НАТО, понимая при этом, что конечное решение о вступлении будет приниматься в будущем. Это будет важное политическое решение, к которому должны подготовиться и Украина, и НАТО. Сейчас такой готовности нет, мы только движемся в этом направлении.

– Когда появится такая готовность?

– Точно этого не скажет сегодня никто. На мой взгляд, мы имеем возможность стать членом НАТО где-то на рубеже 2010 года. Эта возможность для Украины не утрачена. Но для достижения такой цели нужны эффективные и хорошо скоординированные усилия всех ветвей власти, всего украинского общества. И, конечно же, искреннее, а не декларативное желание политических лидеров.

– Как вы думаете, когда Виктор Янукович говорит, что конечная цель Украины – членство в НАТО, он искренен?

– Я не могу комментировать внутреннее состояние премьер-министра. Но он – руководитель правительства и, думаю, что когда делает такие заявления, то продумывает их серьезно и ответственно. Ранее и Виктор Янукович, и Партия регионов поддерживали решения по линии Украина–НАТО именно в контексте конечной цели вступления в этот альянс. Поэтому у меня нет формальных оснований, чтобы сомневаться в его сегодняшних заявлениях.

– Возможно ли сотрудничество в треугольнике: Украина–Россия–НАТО?

– И Украина, и Россия активно сотрудничают с НАТО, в том числе и в многостороннем формате. Кстати, на многих направлениях наш сосед продвинулся в своих отношениях с НАТО дальше, чем мы. Россия создала 19 совместных рабочих групп с Альянсом, а Украина только пять. Россия стучится во все двери НАТО, особенно, если это касается продвижения на рынки Альянса продукции ее ВПК. На территории России проводятся учения с участием стран НАТО. Причем там никто не препятствует их проведению, включая тех российских политиков, которые мешают их проводить нам, на Украине.

– Почему так происходит?

– В российской политике есть люди, не способные воспринимать новые реалии. Как и много десятилетий тому назад, они видят в НАТО враждебный блок, который шаг за шагом подбирается к границам России. Со временем они сойдут с политической арены, и возобладает здравый смысл. Когда нам угрожают, дескать, как только Украина вступит в НАТО, то Россия немедленно разорвет кооперационные связи военно-промышленных комплексов наших двух стран, то это вызывает у меня горькую усмешку и большое сожаление. Глубоко убежден, что в любой стране политики должны заботиться об интересах своих граждан: о рабочих местах, подъеме экономики, повышении технологического уровня промышленности, в том числе оборонной, о повышении социальных стандартов. Разрыв кооперационных связей между Украиной и Россией – явно не в интересах ни российских граждан, ни российских предприятий. Это будет (если будет) исключительно политическое решение. Причем, на мой взгляд, абсолютно ошибочное, которое противоречит интересам самой РФ.

– Каково сегодня состояние этих связей?

– Трудно назвать его удовлетворительным, и вопросы есть к обеим сторонам. Известно, что РФ, задолго до того, как Украина начала говорить о перспективах вступления в НАТО, взяла курс на максимальную автономность и создание замкнутых циклов производства вооружений, показывая тем самым, что она может обойтись без республик бывшего СССР. Россия преуспела в этом на ряде направлений, но далеко не на всех. Это выбор суверенного государства, и оно имеет на это полное право. И все же – в современном взаимозависимом мире, в условиях открытой глобальной экономики стараются наоборот укреплять кооперационные связи, и это предпосылка для стабильных политических отношений.

– Насколько комфортно чувствует себя Черноморский флот РФ на территории Украины?

– Черноморский флот должен выполнять те задачи, которые возложены на него руководством Министерства обороны РФ. Я за то, чтобы Черноморский флот чувствовал себя в Крыму комфортно и работал эффективно. При этом необходимо одно условие: соблюдение законодательства Украины.

– Сейчас ЧФ РФ соблюдает украинское законодательство?

– Есть вопросы. Они поднимаются в формате двусторонних рабочих групп, которые созданы в рамках Комиссии Ющенко–Путин. Эти вопросы у нас координирует министерство иностранных дел Украины, но представители вооруженных сил также входят в состав рабочих групп и активно участвуют в переговорном процессе. В идеале хотелось бы, чтобы вплоть до конечного рубежа, указанного в договоре, до 2017 года, мы решали все вопросы бесконфликтно, и от пребывания Черноморского флота РФ на нашей земле исходили только позитивные волны – и в общественном сознании, и в средствах массовой информации двух стран. Я за то, чтобы рабочие вопросы, в том числе проблемные, решались спокойно, без криков и провокаций. Каждый раз, посещая Севастополь, я сажусь за стол с двумя командующими – украинским и российским, выслушиваю проблемы, помогаю их решить, настраиваю обоих адмиралов на продуктивное взаимодействие.

– Есть ли в переговорном процессе хотя бы минимальные подвижки. Допустим, по маякам?

– Есть вопросы по маякам. Есть судебные решения Украины. Есть заявленная позиция России. Говорить о деталях не буду, эти вопросы выходят за пределы компетенции министерства обороны Украины. В моей сфере ответственности не все безоблачно, но мы стараемся найти взаимопонимание с российским коллегой Сергеем Ивановым, и во многих случаях делаем это успешно. Конфликты, при желании, можно генерировать ежедневно, но кому это нужно, и главное – кому это выгодно? Украине нужно провести учения в зоне контроля ЧФ либо выполнить пуски ракет на территории РФ – и мы оперативно получаем «добро» от российского командования. России удобнее обучать своих офицеров английскому языку прямо в Крыму – и мы проводим их подготовку на базе Севастопольского военно-морского института. Мы оперативно решаем все рабочие вопросы, причем быстрее, чем они решались раньше.

– Скажите, а минобороны Украины продает оружие Грузии?

– Вы, очевидно, базируете свой вопрос на свежих информационных провокациях Петра Симоненко (лидера компартии Украины. – «НИ»)? Отвечу. Во-первых, министерство обороны не продает оружия и не имеет на это права. В нашей стране эту функцию выполняет государственная компания «Укрспецэкспорт». Во-вторых, ознакомившись с заявлением Симоненко, я связался с руководителем «Укрспецэкспорта» и получил от него ответ: в прошлом году действительно Грузии были проданы 16 танков Т-72, при этом Украина действовала строго в рамках закона. Несолидно делать пустые заявления, тем более – неприлично обливать грязью собственную страну.

– Хотелось бы услышать вашу оценку российско-грузинского конфликта.

– Ситуация очень тревожная – и не только для России и Грузии. Ведь оба эти государства – наши друзья, стратегические партнеры. Я могу только сожалеть о том, что два соседних государства с многовековой историей отношений, переплетенные на уровне человеческих, гуманитарных, культурных связей, пребывают в состоянии практически открытого конфликта. У руководителей двух стран должно хватить мудрости найти выход из ситуации, чтобы не страдали люди. Конфликт перешел в открытую фазу, это уже видно всем. Я не хотел бы комментировать причины и действия сторон, но, думаю, что блокада – это опасный и тупиковый путь. Я очень надеюсь, что не будут применены силовые способы, которые, к сожалению, очень легко могут быть задействованы путем провокаций, в том числе умышленных – против российских миротворцев или против грузинских граждан. Конфликт между Россией и Грузией может иметь негативные последствия для всего региона, и это уже, думаю, понимают – и в ОБСЕ, и в ЕС и НАТО.

– Не приведет ли этот конфликт к активизации военно-технического сотрудничества между Украиной и Грузией? Возможен ли, например, ввод на Кавказ украинских миротворцев?

– У нас имеются долгосрочные соглашения о сотрудничестве и с РФ, и с Грузией. Все, что будет рассмотрено в рамках этих договоренностей и взаимных обязательств, будет выполняться. Сегодня преждевременно говорить об украинских миротворцах. Такой вопрос на повестке дня не стоит, и хотелось бы думать, что до миротворцев дело не дойдет. Но если потребуются посреднические функции, и обе стороны посчитают, что Украина может им помочь, я думаю, наше государство активно включится в эту работу.