Назло доктору Менгеле: жизнь Евы Мозес, которая преодолела смерть

Юрий Табак

Ева Мозес и её сестра-близнец Мириам родились в румынской деревне Порт в 1934 г., в еврейской семье. В 1940 г. венгерские части оккупировали район, а в 1944-м семью переселили в гетто Чехей, после чего увезли в Освенцим. Десятилетних Еву и Мириам отобрали в группу заключенных, над которыми производил медицинские опыты доктор Менгеле. Ева помнит, как мать в отчаянии протягивала к ней руки, а сестер от нее оттаскивали: «Мне даже не удалось с ней попрощаться. Но я тогда не понимала, что вижу ее в последний раз». Отца, мать и других двух сестер почти сразу отправили в газовую камеру. Всего в распоряжении Менгеле было около 1500 пар близнецов, большинство из них умерло в результате экспериментов. Близнецам делали инъекции разных веществ, проверяя их реакцию. К примеру, одному из близнецов прививали смертельно опасный вирус, а потом сравнивали результаты с его здоровым братом или сестрой.

Под руководством Менгеле проводились эксперименты по изменению цвета глаз с помощью введения различных химических препаратов и по искусственному созданию сиамских близнецов. Ева вспоминала, как в барак принесли двух близнецов-цыганят, которых Менгеле сшивал спинами, соединяя кровеносные сосуды и органы. Они кричали днем и ночью, пока не началась гангрена. Они умерли на третий день. После одной из инъекций Ева покрылась сыпью, у нее начался жар. Менгеле распорядился отправить ее в госпиталь и усмехнулся: «Ей осталось жить две недели». Две недели она пролежала в беспамятстве, ясно помня только один эпизод: как ползла к миске с водой на другой конец барака. Теряя сознание, она шептала: «Я должна выжить». Она понимала, что если бы она умерла от инъекции, то доктора убили бы Мириам, чтобы произвести сравнительное вскрытие: «Я отказалась умереть. Я дала себе безмолвную клятву опровергнуть доктора Менгеле. Я выживу и воссоединюсь со своей сестрой Мириам». Она выжила и помогла выжить Мириам. 27 января 1945 г. Освенцим освободила Красная Армия. В живых осталось около 180 пар близнецов. О Мириам и Еве позаботилась подруга ее матери, две дочери-близнеца которой тоже подверглись экспериментам Менгеле.

В 1950 г. сестры Мозес эмигрировали в Израиль, служили в армии, где Ева стала медсестрой.

В 1960 г. она вышла замуж за американского еврея Майкла Кора, также пережившего Холокост, и уехала с ним в Америку, где у них родились двое детей. Там она стала собирать материалы об экспериментах в Освенциме и искать выживших. К 1980 г. она ежегодно писала по 500 писем, но ответов так и не получила. Ева была в отчаянии, но в голову ей пришла счастливая мысль. В 1984 г. она основала в Индиане Музей и образовательный центр Холокоста CANDLES — это аббревиатура, которая расшифровывается так: «Дети, которые пережили смертельные лабораторные эксперименты нацистов в Освенциме».

Музей работал очень эффективно, приобрел известность и вскоре товарищи по несчастью обнаружились. С этого момента вся ее жизнь была посвящена памяти о Холокосте. Она читала лекции, снималась в документальных фильмах, добилась принятия закона о введения курса о Холокосте в средней школе, ежегодно организовывала туры в Освенцим. Она трудилась на поле памяти до конца. Во время последней поездки в Освенцим она и умерла. Смерть настигла ее в Кракове — на пути туда, где ей когда-то удалось выжить.

Ева Кор — обладательница бесчисленных премий, наград, почетных докторских степеней. Она написала две автобиографические книги. О ней и о сестре написаны книги и сняты фильмы. Ева Кор была необычайно активной. хотя эксперименты в лагере не прошли даром. Ева и Мириам всю жизнь болели. У Евы развился туберкулез. Родив ребенка, она заболела раком. У Мириам на всю жизнь остались почки детского размера – они перестали расти. Ева отдала ей одну из своих почек, сказав: «У меня одна сестра и две почки». Мириам прожила еще некоторое время и умерла в 1993 г. от рака почек.

Какие именно вещества вводили им с сестрой в Освенциме, выяснить так и не удалось… Ева была не единственным выжившим узником концлагерей, посвятившим жизнь разоблачению нацизма и памяти о Холокосте. Но только она совершила то, чему, пожалуй, нет аналога в современной истории. В 1993 г. Еву пригласили в Бостон прочесть лекцию врачам, и ей в голову пришла сумасшедшая мысль: продемонстрировать на конференции показания врача-нациста. Она связалась с нацистским врачом из Освенцима Гансом Мюнхом, у которого брали вместе с ней интервью в одном из документальных фильмов. Тот подтвердил готовность записать видеоинтервью, и Ева отправилась в Германию. Она испытала мучительный страх, переступив порог его дома, но скоро страх прошел. Она спросила Мюнха под кинокамеру, видел ли он газовые камеры: в те годы ревизионисты особенно активно утверждали, что газовые камеры — еврейская выдумка. Мюнх подтвердил, что они каждый день являются ему в кошмарах. Тогда Ева спросила, не подпишет ли он свидетельские показания на развалинах газовых камер — было важно, чтобы признались сами нацисты, а не только узники концлагерей. Мюнх ответил, что с радостью это сделает. На Еву поступок Мюнха произвел сильное впечатление. Она месяцами думала о том, чем ей отблагодарить бывшего нациста. И ей в голову пришла идея написать письмо Прощения: «Я знала, что это будет подарок и самой себе — чувствовать, что я не бессильная, беспомощная жертва. Я попросила подругу проверить орфографию письма, и та посоветовала мне простить и …доктора Менгеле. Поначалу я была уверена, что никогда не смогу простить Менгеле, но потом поняла, что теперь у меня есть силы это сделать… силы прощать. Это мое право, и никто не может отнять его у меня. Если я прощаю Менгеле, самого ужасного из них, то я могу простить всех, кто когда-либо причинил мне боль». 27 января 1995 г., в пятидесятую годовщину освобождения Освенцима, она стояла на развалинах газовых камер вместе с детьми. Рядом с ней стоял Ганс Мюнх со своими детьми и внуками, только что подписавший свидетельский документ о функционировании газовых камер.

Ева прочла письмо Прощения и подписала его:

«Сделав это, я почувствовала, как камень упал с моей души. Меня больше не терзала ненависть. Я стала, наконец, свободной. В день, когда я простила нацистов, я простила и родителей, которых ненавидела всю жизнь, потому что они не спасли меня от Освенцима. Дети ждут от родителей защиты, а мои не смогли защитить меня. А потом я простила себя за ненависть к родителям. Для большинства людей очень трудно переступить этот порог и простить — общество ожидает возмездия. Мне кажется очень важным чтить наши жертвы, но я всегда думаю: мои любимые мертвые хотели бы, чтобы я жила с болью и ненавистью в душе до конца своих дней?» В апреле 2015 г. она поехала в Германию свидетельствовать на процессе бывшего сержанта СС Оскара Грёнинга, обвинявшегося в соучастии в 300 тыс. убийств. Во время процесса она обняла Грёнинга и поцеловала, в знак признательности за то, что 93-летний Грёнинг согласился рассказать о событиях семидесятилетней давности. Британский документальный фильм «Девушка, простившая нацистов» вызвал бурю негодования. Ее упрекали другие узники концлагерей, называли ее предателем и обвиняли в том, что она говорит от их имени.

Она отвечала: «Я никогда этого не делала. Прощение так же персонально, как и химиотерапия. Я сделала это для себя — не потому что они этого заслужили, а потому что я этого заслуживаю. Злоба — это семя войны. Прощение — это семя мира и лучшее возмездие гонителям». Тяжело принять то, что сказала Ева Кор. Этого и не требуется. Пережившие нацистские и сталинские лагеря, потерявшие там родных и близких имеют право на ненависть. У Евы Кор есть право на прощение. У нее есть право на всё.

По материалам сайта STMEGI