Тревожный ответ Тегерана

Громкая новость пришла из Тегерана: секретарь высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана и по совместительству главный переговорщик с мировым сообществом по проблеме «иранского ядерного досье» Али Лариджани подал в отставку. Намеченную на вторник в Риме встречу с еврокомиссаром по вопросам внешней политики, обороны и безопасности Хавьером Соланой во главе иранской делегации проведет замминистра иностранных дел Ирана Саид Джалили. Он же заменит Лариджани и на посту секретаря ВСНБ. Говорят, Солана, узнав за три дня до поездки в Рим о перестановках у иранцев, вскинул брови и срочно затребовал «хоть какую-то информацию» на Джалили. Источники в российском МИД утверждают, что и на Смоленской площади «отнюдь не исходили из того», что Лариджани, опытнейший боец на переговорах с «шестеркой» (пять постоянных членов СБ ООН плюс Германия), может оставить должность за месяц до предполагаемого голосования в Совбезе по резолюции о дополнительных санкциях в отношении Ирана.

На пост секретаря ВСНБ Али Лариджани, до того руководивший государственной телерадиовещательной корпорацией Ирана, был назначен два с небольшим года назад. Он человек умеренно консервативных взглядов. При этом квалификацию «железного Али» (как прозвали иранца в кулуарах встреч «шестерки») никто не возьмется оспорить. Даже у тех, кто сидел по другую сторону стола переговоров, терпение и выдержка Лариджани вызывали уважение. Что же случилось? Почему он вдруг ушел?

Официально озвученная Тегераном причина отставки сводится к тому, что на ней настоял сам Лариджани, который «по причине сложностей личного характера» давно уже хотел уйти в другие сферы госдеятельности. Позволим себе усомниться в этом. Не такое сейчас время для Ирана, чтобы считаться со «сложностями личного характера». Существует куда более логичное и одновременно простое объяснение: Али Лариджани, всегда, кстати, публично демонстрировавший убежденность, что с Западом можно достичь консенсуса по ядерному досье, либо больше не мог, либо не хотел осуществлять свою миссию.

Отставка секретаря ВСНБ состоялась буквально через три дня после того, как из Тегерана уехал Владимир Путин, что, конечно же, не случайно. Исторический визит российского лидера в Тегеран, который большинство наших государственных СМИ преподнесли как яркую демонстрацию российско-иранской дружбы в пику коварному Западу, на самом деле был наполнен куда более глубоким смыслом. Кстати, далеко не вся иранская пресса приветствовала приезд Путина: та, что стоит идейно ближе к иранским умеренным, технократам, встретила его крайне скептически, если не сказать больше. Пафос многих публикаций сводился к следующему: «Русским верить нельзя, они ненадежные партнеры. Они клялись нам в дружбе, а потом дважды проголосовали в ООН за антииранские санкции. Они фактически загубили бушерский проект, выдумав в ответ на просьбу Америки не поставлять нам ядерное топливо, миф о «неплатежеспособности» Ирана». Иран для них – всего лишь предмет торга с Америкой». Куда лояльнее высказывались в отношении России близкие к президенту Ахмадинежаду иранские ортодоксы, сделавшие ставку на военно-техническое партнерство с Москвой в условиях, когда ее отношения с Западом резко ухудшились. Но и те, и другие предпочли не комментировать итоги визита президента Путина по существу. Это сделал только один человек в Иране – Али Лариджани. Это он публично заявил о некоей «особой идее», которую будто бы привез в Тегеран Владимир Путин и которую Иран «уже начал изучать». При этом Лариджани и не скрывал своего скорее позитивного отношения к этой «идее». Развить тему ему не дали – последовала отставка. Стало быть, в иранском руководстве «идею» не приняли. Но какой могла быть эта идея? Источники в европейских дипломатических кругах выдвигают следующую версию, с которой автор этих строк готов согласиться.

Адепты российско-иранской дружбы как-то склонны забывать, что именно Иран создал России главную внешнеполитическую головную боль в виде размещения элементов американской ПРО в Польше и Чехии – формально США намерены оборонять себя и союзников от будущих иранских ракет. В нормализации ситуации вокруг Ирана Москва заинтересована не меньше Запада, потому что от этого в немалой степени зависит и ситуация вокруг ПРО в Восточной Европе. В то же время у Москвы из-за ухудшившихся отношений Ирана с Западом появился шанс замкнуть на себя амбиции Ирана в сфере атомной энергетики: за 20 лет Тегеран хочет построить более десятка АЭС, на что будет выделено около 65 млрд. долларов. Учитывая опыт строительства АЭС в Бушере, а также общий климат сотрудничества, Россия вправе претендовать на «освоение» этих средств. Но! Для этого Иран должен знать, что Россия доведет-таки до конца бушерский проект. Москва же должна быть полностью в курсе американских планов в отношении Ирана. Не решив так или иначе иранскую проблему, США не могут себе позволить уйти из Ирака, чего явно хотят.

На недавней встрече в Висбадене Владимир Путин и Ангела Меркель много говорили об Иране и пришли к выводу о необходимости более жесткой взаимоувязки двух проблем – иранской ядерной программы и ПРО. Тем более что и CША уже довели до Москвы мысль: размещение ПРО в Польше и Чехии может быть отложено, если Иран свернет ядерный цикл. Отлично! Если Америку в связи с ПРО действительно беспокоит Иран, а Иран действительно не имеет планов обзавестись атомной бомбой, то Москва делает обоим далеко идущее предложение: Иран получает от европейцев технологию полного ядерного цикла под дипломатические гарантии Москвы. При этом Москва построит Ирану все нужные ему АЭС. Взамен Вашингтон не только откладывает размещение ПРО в Польше и Чехии как минимум до 2015 года, но и обязуется не прибегать к военным мерам в отношении Ирана. Такова, согласно источникам, суть «особой идеи», озвученной на днях российской стороной в Тегеране. Иранские визави в ответ обещали подумать.

Думали они недолго. Отставка Али Лариджани – это, видимо, и есть ответ Тегерана. Который до конца не верит России – раз. Не верит вообще никому – два. Зато, видимо, окончательно поверил в неизбежность конфликта с США. Это и есть самое тревожное три.

Автор – международный обозреватель газеты «Московские новости»