Posted 21 июня 2004,, 20:00

Published 21 июня 2004,, 20:00

Modified 8 марта, 09:43

Updated 8 марта, 09:43

Саломе Зурабишвили, министр иностранных дел Грузии:

Саломе Зурабишвили, министр иностранных дел Грузии:

21 июня 2004, 20:00
На конец недели в Москве запланированы российско-грузинские переговоры. Речь на них пойдет о выводе с территории Грузии российских военных баз. О позиции Тбилиси в ходе этой дискуссии, о перспективах совместной борьбы с терроризмом корреспонденту «Новых Известий» рассказала министр иностранных дел Грузии Саломе ЗУРАБИ

– Грузия и Россия уже пятый год не могут договориться о сроках вывода российских войск с грузинской территории. Есть ли какие-то подвижки в этом вопросе?

– В 1999 году в Стамбуле было достигнуто международное соглашение о выводе российских баз с территории Грузии. Первоначально Россия расценивала эту договоренность лишь как политическое заявление. Однако международное сообщество настаивало: Москва взяла на себя обязательства, но не выполняет их. Позднее позиция России несколько изменилась, ее руководство теперь принципиально согласно с необходимостью вывода баз, однако ссылается на определенные проблемы – мол, для этого нужно 11 лет и 500 миллионов долларов. Мы же настаиваем на том, чтобы базы были выведены с территории Грузии в течение трех лет. Что же касается денежных сумм, то, естественно, мы не согласны с названной цифрой, но заявляем, что эта проблема может стать темой международных переговоров.

– Когда такие переговоры могут состояться?

– 25 июня в Москве. Это будут первые переговоры по данному вопросу после моего назначения на пост министра иностранных дел Грузии. Следующий раунд переговоров должен пройти в Тбилиси. Дата пока неизвестна. В Москве мы представим как очередные предложения по срокам вывода баз, так и совершенно новую идею – о создании вместо них совместного российско-грузинского антитеррористического центра. Терроризм сегодня является самой большой опасностью, а создание совместного центра, с одной стороны, дает хороший инструмент для борьбы с терроризмом, с другой – демонстрирует новый уровень партнерства и доверия между нашими странами.

Грузия и Россия должны быть представлены в этом центре на паритетных началах.

Правда, пока это всего лишь идея – ни мандат, ни методы действий центра нами не расписаны. Это можно сделать после того, как мы поймем позицию России на предстоящих переговорах. Если борьба с терроризмом для нас приоритет, мы готовы идти таким путем. В случае, если этот путь для России неприемлем, мы готовы вернуться к обычным переговорам по выводу баз и предложить новые варианты относительно сроков эвакуации и ее финансирования.

– Можно конкретнее?

– На эту тему – нет. Подробности будут озвучены непосредственно во время переговоров. Могу лишь сказать, что у нас будут новые предложения относительно сроков и сумм. Возможно, по разным базам будут названы разные сроки.

– Свято место пусто не бывает. Не появятся ли вместо российских военных в Грузии, к примеру, американские?

– Мы уже неоднократно заявляли, что не собираемся впредь размещать у себя иностранные военные базы. Это не соответствует нашим интересам и не вписывается в концепцию нашей политики. Время военных баз на территориях суверенных стран осталось в прошлом. Мы в этом убеждены, однако фиксировать этот пункт в соглашении с Россией не собираемся.

– Почему?

– Да потому, что в противном случае одна из сторон выдвигала бы перед другой условия, которые сами по себе относятся к прошлой эпохе. Как суверенная страна, Грузия готова сделать заявление об этом либо на переговорах с Россией, либо на международной конференции, где свидетелями будут другие страны.

– На какой стадии находится работа над рамочным договором о сотрудничестве между Грузией и Россией?

– Все понимают, что договор будет готов к подписанию, когда мы решим вопрос баз. После этого трудных проблем не останется.

– Удастся ли Тбилиси с помощью Москвы, как это было с Аджарией, решить конфликты с Абхазией и Южной Осетией?

– Грузия уже предприняла шаги, направленные на установление нормальных отношений и углубление диалога с населением Южной Осетии. Мы не собираемся применять военную силу, ставка делается на политические, социальные, культурные, гуманитарные методы. Об этом, кстати, договорились президенты Саакашвили и Путин во время недавнего телефонного разговора, который продолжался час. Путин сказал, что не видит в намерениях Грузии ничего, что может вызвать какую-либо реакцию со стороны России. Он заметил, грузинское руководство должно вести диалог с представителями Южной Осетии, чтобы они не нервничали. У нас есть надежда, что в скором времени такой диалог, несмотря на сложности, все же состоится. В любом случае наша политика не представляет ни для кого угрозы, по крайней мере военной. Проблема Абхазии более сложна, но и здесь мы постараемся заручиться доверием населения. Поглядим, как там будут развиваться политические процессы.

– Многие жители Абхазии и Южней Осетии являются гражданами России. Как это скажется на том диалоге, о котором вы говорите?

– Те, кто желает, могут стать и гражданами Грузии. Здесь нет проблем. Конечно, разрешение этих двух конфликтов зависит от того, какую позицию займет Россия. Желательно, чтобы это был нейтралитет: поддержка какой-либо из сторон может осложнить ситуацию. На данном этапе руководство России с этим как бы соглашается. Другое дело – российские военные, которые порой заявляют и делают совсем иное, преследуя личные интересы. Но это уже другая проблема – контроля над ними со стороны правительства России.

– Несколько слов о саммите ГУУАМ, который должен был состояться в Батуми в июне, но был перенесен на осень. Некоторые рассматривают его как начало распада СНГ. Вы с этим согласны? Как вы оцениваете перспективы СНГ для Грузии в свете расширения Евросоюза на Восток?

– Наш подход как к СНГ, так и к ГУУАМу – чисто прагматический, идеология здесь отсутствует. Между этими организациями нет противостояния, это организации разного стиля и состава. Грузия движется в сторону Евросоюза, добивается членства в нем, и, естественно, мы не будем принимать участия в тех программах, которые будут противоречить интересам ЕС.

– Ваше назначение главой МИД Грузии после продолжительной работы в МИД Франции – шаг неожиданный, если не беспрецедентный в мировой дипломатической практике. Как было принято это решение? Как вы сами его оцениваете?

– Оно действительно оказалось совершенно неожиданным. Отказаться было нельзя – такой шанс выпадает раз в жизни. Хотя я оцениваю свое назначение не только как большой плюс лично для меня, но и как новую форму сотрудничества между странами. Потому что я была назначена не только с моего личного согласия, но и при содействии и с согласия правительства Франции. Франция таким образом оказала помощь Грузии как одной из европейских стран. Я очень горда тем, что участвую в этом.

– Вас не смущает тот факт, что члены грузинского правительства получают зарплату из фонда, частично финансируемого Соросом?

– Это не беспокоит ни меня, ни французов. Фонд, о котором вы говорите, действует через Программы развития ООН (UNDP), помимо Сороса он финансируется и другими донорами. К тому же его доля в финансировании госслужащих со временем будет уменьшаться: сейчас она составляет 100%, в будущем году будет 75%, а через три года фонд и вовсе прекратит свою деятельность. Я считаю подобную помощь в период строительства государства необходимой. Она помогает решить кадровые вопросы. К примеру, для нашего министерства больной проблемой является то, что очень много толковых людей уходит в неправительственные, международные организации, где им платят во много крат больше.

– С какими трудностями вы столкнулись на новой работе?

– Главная проблема – сама система, а также зачастую непонятные законы, создающие бюрократические препоны, которые не дают провести необходимые изменения. Это забирает много времени и энергии. А я хотела бы действовать быстрее и радикальнее. Хотя тем, что уже сделала, я довольна.

– Как вам живется в неспокойном и экономически не очень благополучном Тбилиси после Парижа? Какие открытия вы сделали здесь для себя?

– Я очень хорошо себя чувствую в Тбилиси сейчас, впрочем, как и тогда, когда была послом Франции в Грузии. Кстати, тогда у меня было гораздо больше времени для открытий. Сейчас я фактически живу в этом кабинете (смеется). Ни на культуру, ни на что другое времени не хватает. Надеюсь, это поправимо.



Справка «НИ»

Саломе ЗУРАБИШВИЛИ родилась 18 марта 1952 года в Париже в семье грузинских эмигрантов. Окончила Парижский институт политических наук и Колумбийский университет в США. С 1974-го – на дипломатической службе. Работала в посольствах Франции в Вашингтоне, Вене, Риме, представляла свою страну в НАТО, ОБСЕ, Западно-Европейском Союзе. С 2003 года – чрезвычайный и полномочный посол Франции в Тбилиси. В 2004-м утверждена министром иностранных дел Грузии. Кавалер ордена почетного легиона. Помимо французского и грузинского владеет английским, немецким, итальянским и русским. Замужем. Имеет двоих детей.



Справка «НИ»

На территории Грузии размещены две российские военные базы – в Батуми (Аджария) и Ахалкалаки (регион Самцхе-Джавахети). По данным минобороны Грузии, численность военнослужащих на обеих базах – 5–7 тыс. человек. По информации Минобороны РФ, год назад на каждой из них было свыше 2 тыс. военнослужащих, сегодня – вдвое меньше. На содержание военных баз в Армении, Грузии, Молдавии, Таджикистане, Узбекистане Россия ежегодно тратит 300 млн. долларов.

"