«Вечно вчерашние» снова в моде

Итоги выборов повергли немецкую общественность если не в шок, то в состояние, к нему близкое, ведь Национал-демократическую партию (НДП) в ФРГ считают модернизированным вариантом НСДАП. И на то есть основания: лидер саксонских национал-демократов Хольгер Апфель известен, например, призывом сровнять с землей берлинский мемориал Холокоста. А партийная программа включает в себя пересмотр госграниц и ограничение прав эмигрантов не немецкой национальности. Федеральное правительство неоднократно пыталось запретить деятельность НДП, последний раз – в прошлом году. Этого не позволил конституционный суд по формальным причинам: двое свидетелей оказались полицейскими осведомителями. Беспомощность суда дала повод министру внутренних дел ФРГ Отто Шили назвать КС главным виновником успеха правых радикалов. Лидер ультра Хольгер Апфель, получивший кресло в парламенте Саксонии, прямо на избирательном участке заявил: «Это великий день для тех немцев, которые желают оставаться немцами».

Если успех крайне правых объясняют засильем иностранных рабочих, которые подстегивают безработицу, то успех ПДС местные СМИ записывают на счет правительства Шредера и на ностальгию по ГДР. Про ностальгию все ясно: по статистике, каждый второй из немцев, проживающих на территории исчезнувшего государства, находит удовлетворительной ныне действующую политическую систему, тогда как 6 из 10 считают, что восточным землям понадобится не меньше 10 лет, чтобы достичь уровня западных.

Что касается правительственного фактора, то он выразился прежде всего в подготовке масштабного урезания социальных и налоговых льгот, названного по имени разработчика Петера Хартца (в прошлом – главы концерна «Фольксваген»). Согласно плану «Хартц IV» треть немецкой армии безработных, насчитывающей 4,4 млн. человек, может полностью или частично лишиться социальных пособий.

По мнению местных и европейских политологов, протестное голосование в Саксонии и Бранденбурге позволяет говорить о том, что на территории экс-ГДР понемногу складывается своя политическая система, отличная от общефедеральной. Например, политолог Хайо Функе из Берлинского института политических исследований не считает успех ультраправых и коммунистов угрозой политической системе ФРГ, однако на земельном уровне они стали политической константой – бывшие граждане ГДР готовы голосовать за партии, которые предлагают простые решения. Испанская «Паис» грустно констатирует, что «за несколько недель до 15-й годовщины падения Берлинской стены очевидно, что воссоединение Германии не оправдало надежд, и за это приходится расплачиваться не только немцам, но и всей Европе».

Многие германские психологи и социологи обращают внимание на тоталитарность сознания немцев, родившихся в бывшей ГДР. За 15 лет жизни в ФРГ «осси» так до конца и не восприняли западные либерально-демократические ценности, которые насаждались и культивировались в Западной Германии на протяжении полувека. Ультраправые активно вербуют сторонников и в среде молодых репатриантов из СНГ. Политическую инертность, а также традиции скрытой ксенофобии, вывезенные многими из бывшего СССР, радикалы используют как ценный ресурс роста.

К аналогичным выводам приходят и обозреватели радиостанции «Немецкая волна». Итог выборов они видят, во-первых, в том, что экономические реформы «розово-зеленого» правительства Шредера поляризовали общество в бывшей ГДР куда больше, чем на Западе. А во-вторых, опробованные на Западе методы денацификации на территории бывшей ГДР не применялись в нужном объеме. В результате политическое поле в восточных землях стало предметом конкуренции «вечно вчерашних» с «вечно позавчерашними».


Товарищи по партии советуют Герхарду Шредеру уйти в отставку