Скелеты из шкафа

Сейчас в это трудно поверить, но еще каких-то сто лет назад во многих городах ныне толерантной и политкорректной Европы располагались «человеческие зоопарки» – да, именно так их и называли. Американские индейцы, выходцы из Африки или Азии, привезенные со своей родины, выставлялись на потеху публике в своей, как тогда говорили, «естественной среде». Глядя на их национальные одежды и убогий туземный быт, сцены из которого разыгрывали «дикари», мало чем отличающие, как убеждали в «человеческих зоопарках», от диких животных, зрители должны были лишний раз убеждаться в превосходстве белой расы над всеми остальными. Некоторые из подобных «экспонатов» зоопарков жили там до старости. А их черепа или полные скелеты, как правило, пополняли коллекции шведских ученых.

«Страсть европейцев к собиранию человеческих останков достигла своей кульминации в XVIII веке, и тон в этом задавали шведские ученые, – рассказал Ян Стуро, руководитель Остеоархеологической лаборатории при Стокгольмском университете, где хранится одна из самых крупных в Швеции коллекций костей. – Скелеты и черепа везли со всех концов света. Особенно ценились останки представителей так называемых «неразвитых» народов. Их использовали в расовых исследованиях, которые первыми в мире начались в Швеции».

Помыслы основоположников этого направления научных изысканий были чисты. К примеру, профессор Андерс Ретзиус, создавший основу коллекции Стокгольмского университета и умерший в 1860 году, завещал свой собственный мозг науке. «Но сейчас собранные останки научной ценности не представляют, нам их негде и незачем хранить», – признался г-н Стуро. Подобные жалобы на необходимость «держать кладбища» в музейных запасниках и научных лабораториях раздаются сегодня по всей Швеции. «Чистка» идет, но крайне медленно. Скелеты, которые были извлечены из запасников шведских музеев и переданы за границу, можно буквально пересчитать по пальцам. В 2004 году по требованию австралийских аборигенов Этнографический музей в Стокгольме передал им 20 останков их предков. В 2008 году с двумя австралийскими черепами расстался Исторический музей в Лунде, в том же году еще 12 черепов отправились из Этнографического музея в Австралию, в 2009 году Каролинский мединститут и Исторический музей в Стокгольме передали 22 черепа древних полинезийцев делегации нынешних жителей Гавайских островов. Вот, пожалуй, и все.

Как заявляют «хранители скелетов», правительство Швеции по-прежнему крайне неохотно дает разрешение на передачу человеческих останков в другие страны. «У меня полные шкафы костей и черепов, оставшихся после медицинских и археологических исследований. Они больше не нужны, они занимают много места, но я не могу от них избавиться», – жалуется Ян Стуро на страницах газеты Svenska Dagbladet. По оценке специалистов, в Швеции накопились десятки тысяч черепов и скелетов, которые ждут погребения или передачи «наследникам».

Причина, по которой шведские власти не спешат расставаться с вроде бы ненужными скелетами в шкафах, как ни странно, проста. В последние годы растет самосознание коренных народов планеты, которые все чаще обращаются с требованиями к тем или иным государствам «вернуть украденное из могил». В Скандинавии чаще всего требуют устроить «инвентаризацию» гренландцы, саамы и финны. Шведские ученые в конце XIX века считали эти народы расово неполноценными и активно занимались сбором черепов их представителей для проведения соответствующих измерений. Просто захоронить останки шведские власти опасаются – в будущем могут последовать обвинения в вандализме и надругательстве над чувствами других народов. А активно предлагать «коллекции» их истинным владельцам – означает привлечение внимания ко всем собраниям музеев и научных учреждений, в которых есть материальные ценности сомнительного происхождения, от военных трофеев до контрабандных артефактов. Где гарантия, что вслед за останками безвестного эскимоса, умершего в каком-нибудь немецком зоопарке, от Швеции не потребуют распрощаться, например, с египетскими мумиями?

Это опасение заставляло Швецию биться все девяностые годы с российским посольством за останки посольского дьяка Григория Котошихина, умершего в XVII веке. Котошихин бежал из России в Швецию, где, проживая под другим именем, написал труд «Устройство государства Российского». В 1667 году за уголовное преступление его казнили, а тело передали в Упсальский университет «на науку». Кости беглого дьяка, служившие пособием многим поколениям шведских студентов-медиков, несмотря на настоятельные просьбы России, так и остались в университетской коллекции.

Вот и приходится хранителям шведских музеев перекладывать из ящика в ящик ненужные кости и проходить между шкафами, пригибая головы: ведь сверху то и дело падают горы черепов, собранных поколениями ученых-энтузиастов. Вероятно, новая инструкция положит конец этим мучениям и откроет новую страницу в истории музейного дела Швеции.