«Вьетнам неравнодушен к России»

– То, что ваш визит совпал с днем рождения великого сына вьетнамского народа – Хо Ши Мина (сегодня ему бы исполнилось 114 лет), не кажется случайным. Это был первый президент Вьетнама, вы – пятый по счету. Позвольте поздравить вас с национальным праздником. С какими чувствами вы приехали в Москву?

– Чувства самые приятные. Как и любая встреча с Россией. Я ведь учился в молодые годы здесь, здесь у меня много друзей. А что касается совпадения, о котором вы говорите, то это чистая случайность. Так получилось, когда согласовывали график поездки. После Москвы я еду в Будапешт, оттуда – в Лондон.

– Тем не менее в своих выступлениях у нас вы постоянно обращали внимание на то, что российская часть вашего зарубежного турне проходит в эти майские дни. Есть ли тут какое-нибудь значение?

– Честно говоря, не задумывался. По натуре я не очень суеверный, но, как человек Востока, не могу не испытывать трепета перед магией цифр. Действительно, в эти дни мы переживаем много знаменательных дат. Начнем с того, что 7 мая ваш президент официально вступил в должность после мартовских выборов, а у нас, во Вьетнаме, мы отмечали 50-ю годовщину исторической битвы при Дьен Бьен Фу. Это примерно то же самое, что для русского народа – Куликовская битва. Тогда мы одолели французов и навсегда покончили с колониальным прошлым. 9 мая мы вместе с вами праздновали День Победы. Кстати, Хо Ши Мин завещал помнить этот день.

– Да, если посмотреть в историю, у нас много общих памятных дат. Нас многое связывает. Но в последние годы приходилось говорить не только о приятном. Мне, как журналисту, работавшему во Вьетнаме в 90-х годах, это хорошо известно. Куда девались масштабы нашего сотрудничества? Такое впечатление, что Россия потеряла интерес к Вьетнаму как к экономическому партнеру. А о стратегическом партнерстве речь идет лишь в Ханойской декларации, подписанной в 2001 году.

– Это не совсем так. Полагаю, что стратегическое партнерство между нашими странами носит вполне конкретный, а отнюдь не декларативный характер. Очень важно, что наши позиции по основным международным проблемам совпадают или близки друг к другу. Если вы заметили, аналогичного мнения придерживается и ваш президент. Именно этот момент он отметил, выступая перед журналистами. Вьетнам солидарен с Россией при рассмотрении многих вопросов современной международной политики. Мы одинаково оцениваем ситуацию на Ближнем Востоке, имеем общие подходы к решению иракской проблемы, установлению нового мирового порядка. И соответствующим образом голосуем в ООН, в других международных организациях. Примером нашего тесного взаимодействия является тот факт, что Вьетнам представляет интересы России в такой влиятельной региональной организации, как АСЕАН. Мы поддерживаем друг друга на различных форумах при решении проблем Азиатско-Тихоокеанского региона. Это ли не стратегия? Осмысленная и оправданная.

– Однако вы говорили и о недостатках.

– К ним относятся, прежде всего, проблемы, связанные с падением товарооборота между нашими странами. Были моменты, когда торговля замирала на нулевой отметке. Кое-что удалось исправить после визита Владимира Путина в Ханой в 2001 году. Но этого недостаточно. Считаю возможным увеличение российско-вьетнамского товарооборота до $3,5–5 млрд. в течение ближайших семи лет. За последние три года он увеличился вдвое, но по абсолютным показателям эти цифры весьма скромные – менее $700 млн.

– На какой же основе?

– У нас и без того имеется прочная база – более полувека политических и дипломатических отношений, большой кредит взаимного доверия. Потенциалы рынков наших стран – огромные. Имеется реальный механизм реализации двухсторонних проектов. Нельзя утратить богатейший опыт совместного строительства уникальных объектов в области нефтегазовой промышленности и энергетики. Это наше общее достояние. Наследство, если хотите.

– А у нас кое-кто считает, что в наследство «от того героического прошлого» мы получили только долги.

– Для продолжения сотрудничества в упомянутых сферах нужны новые договоренности. Соответствующие ведомства уже ведут переговоры о реализации совместного проекта строительства ГЭС «Шонла» на реке Черной. Это будет второй гидроузел после ГЭС «Хоабинь», построенной с советской помощью в конце 80-х – начале 90-х годов. Новый проект повлечет за собой рост инвестиций, станет объектом применения современных технологий. Сейчас мы стараемся обновить правовую систему для создания более благоприятных условий иностранным инвесторам.

– В этом смысле Россия выглядит не самым лучшим образом. Она едва входит в десятку стран, стремящихся закрепиться на вьетнамском рынке. 1,7 млрд. долларов – это куда меньше, чем инвестиции Сингапура, Южной Кореи, Японии или, скажем, США и Франции…

– Совершенно верно. Поэтому в Москве решено в корне поменять ситуацию. Думаю, для этого имеются все возможности. Как отметил президент Путин, нужно сосредоточить внимание на активизации сотрудничества в топливно-энергетическом секторе. Есть целый ряд перспективных проектов в области машиностроения, агроиндустрии, связи, развития транспортной сети и т.д.

– Нам было интересно узнать, что на месте бывшей российской базы Камрань открыт туристический центр. И это спустя всего лишь год после ухода оттуда кораблей Тихоокеанского флота.

– Могу лишь подтвердить, что это именно так.

– Что бы вы пожелали читателям «Новых Известий»?

– Счастья и благополучия.




«Не любят нас русские»