Архипелаг бумаг

«Дело против Солженицына», «Александр Солженицын и Политбюро», «Сахаров и Солженицын: советская дилемма». Эти аналитические записки, присланные вашему корреспонденту из ЦРУ, относятся к первому периоду внимания американских спецслужб к опальному писателю. Датированы эти документы соответственно летом 1969-го, 15 декабря 1970 г. и 26 сентября 1973 г. Если первая записка оканчивается констатацией того, что «невозможно даже предположить, какая судьба ожидает Солженицына», хотя «место его в русской литературе гарантировано» и «со временем он может быть признан величайшим писателем, сформировавшимся в Советском Союзе», то вторая посвящена анализу «сложной проблемы для советского руководства», созданной присуждением Солженицыну Нобелевской премии. Последняя записка открывается рассказом о нескольких примирительных жестах со стороны Москвы и завершается выводом, что «инициатива, кажется, перешла от охотников к дичи», что Сахаров и Солженицын, объединив усилия, сумели «превратить свою судьбу в международную проблему» и вызвать на Западе бурную реакцию, поставившую под удар «советскую политику разрядки».

Примечательно, что американцы, судя по всему, изначально не рассчитывали найти в Солженицыне безоговорочного идеологического союзника. В той же записке от 1973 года излагается его письмо в норвежскую газету с выдвижением кандидатуры Сахарова на Нобелевскую премию мира. Автор «дал ясно понять, что его враждебность советскому режиму не означает перехода на западные ценности», – указывают аналитики из Лэнгли, поясняя, что в письме содержится «осуждение лицемерия и аморальности Запада».

Из еще одного архивного документа в редком жанре объяснительной записки с поправкой выясняется, что в 1974 году, сразу после высылки Солженицына из Советского Союза, ЦРУ ошибочно приписывало ему возражения против отделения от СССР Украины и Белоруссии. Объяснялась ошибка тем, что писателя, скорее всего, спутали с другим «типичным русским националистом» Владимиром Осиповым, а необходимость официального внесения поправки в закрытый разведбюллетень (в виде механической замены имен и фамилий в тексте) мотивировалась тем, что, «хотя Солженицын сам по себе не является ключевым фактором при принятии текущих политических решений в США», его широкая известность и «вероятность скорого посещения им Соединенных Штатов» способны были привлечь к его имени «внимание значительного числа высокопоставленных читателей» бюллетеня.

В подборке материалов из архивов ФБР преобладают публикации американских СМИ за период с 1968 по 1975 г., а также содержится ряд более поздних служебных донесений и копия речи «За свободный Китай», произнесенной писателем в 1982 году на Тайване. Из бумаг, в частности, явствует, что первое время после вынужденной эмиграции Солженицын всерьез опасался за свою безопасность. Приезжая в США, он старался не афишировать свои перемещения по стране, а его знакомые хлопотали даже о выдаче ему разрешения на ношение оружия. В этом ему, правда, отказали из-за отсутствия у него американского гражданства, но зато попутно ФБР неоднократно письменно подтверждало, что не располагает данными о подготовке против русской знаменитости каких-либо силовых акций.

Пожалуй, самый любопытный эпизод, отраженный в архивных бумагах, связан с отказом президента США Джеральда Форда принять Солженицына в Белом доме в июле 1975 года. Американского лидера можно было понять – он как раз собирался в Хельсинки для подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. По свидетельству газеты «Нью-Йорк таймс», Форд и сам был «настроен против встречи» с писателем-диссидентом и к тому же «позволил себя уговорить» советникам, прежде всего тогдашнему госсекретарю США Генри Киссинджеру.

После этого, однако, бывший советский зэк поставил американскому президенту пропагандистский мат в два хода. Сначала наиболее консервативные законодатели и профсоюзные лидеры в США подняли шум вокруг якобы нанесенной ему обиды, а затем, когда его уже вроде бы готовы были все же принять в Белом доме, Солженицын сам позвонил в ту же «Нью-Йорк таймс» и объяснил, что изначально не видел особого смысла во встрече с Фордом.

По его словам, он рассматривал готовившийся хельсинкский Заключительный акт как «предательство Восточной Европы, официальное признание ее навечного порабощения». «Если бы у меня была надежда отговорить его от подписания этого договора, – сказал Солженицын о Форде, – я бы сам добивался такой встречи. Однако подобной надежды нет».

Кстати, необычным постскриптумом к этой истории стало рукописное письмо Киссинджеру, направленное в госдепартамент США из Калифорнии. Автор, имя которого в архивной копии вымарано, возмущался «глупыми советами» госсекретаря президенту по поводу Солженицына и утверждал, что в отношении Советского Союза «больше американцев скорее поверят не вам, а ему», т.е. высланному из СССР писателю. В заключение он даже риторически спрашивал Киссинджера, не является ли тот... «советским агентом». В ФБР сохранилась копия письма, а оригинал был передан в секретную службу США, отвечающую за охрану высших должностных лиц страны.

Около трех лет назад я писал о том, как ФБР в 1978 году напросилось в гости к Солженицыну в его дом в Кавендише (штат Вермонт), чтобы попытаться выяснить, откуда ему могло стать известно имя реального советского разведчика. Напомню, что завязка романа «В круге первом», написанного в 1955–1958 гг., строится на звонке в американское посольство в Москве с сообщением о том, что «на этих днях в Нью-Йорке советский агент Георгий Коваль получит в магазине радиодеталей... важные технологические детали производства атомной бомбы». А в 2007 году Жоржу Абрамовичу Ковалю, добывавшему для Москвы в Америке в середине 1940-х годов атомные секреты, было посмертно присвоено звание Героя России.

Узнал я о визите представителя американской контрразведки к тогдашнему «вермонтскому затворнику» из следственного дела Коваля, извлеченного по моей просьбе после его награждения из архивов ФБР. В подборке документов, присланных теперь на основании закона о свободе информации, этих же бумаг нет. Это переводит в разряд фактов предположение – и без того достаточно очевидное, что спецслужбы США рассекретили пока не все свои материалы о Солженицыне.