Замороженный рай

Губернатор Шпицбергена постоянно жалуется в прессе, что иностранцы, в основном это беженцы, получившие отказ и подлежащие высылке на родину, правдами и неправдами добираются до архипелага и ждут, что на них посыплются блага самой благополучной страны мира. Но на Шпицбергене не действует система социальной защиты Норвегии. Поэтому пришельцы, по сути дела, проваливаются в далекое прошлое, когда люди могли селиться, где угодно, но никто о них не заботился.

Вновь прибывших встречает столица Шпицбергена – поселок Лонгиербюн, деревушка, единственная улица которой застроена деревянными сборными домиками. Как и во всяком цивилизованном населенном пункте, есть здесь и дорожные указатели – оба предупредительные. На одном изображен снегоход, на другом – белый медведь.

На дверях в аптеку, магазин и ресторан висят таблички, напоминающие о временах Джека Лондона: «С оружием не входить!» Кстати, винтовки в Лонгиербюне есть у всех, это обязательная защита от «мишек на Севере», которые время от времени забредают в столицу архипелага и съедают кого-то из жителей. Последних и без жертвоприношений дикой природе не много – около двух тысяч. В основном это шахтеры, работающие на двух местных угольных шахтах, на производстве, которое Норвегия поддерживает ради утверждения своего суверенитета над этими островами в ледяной Арктике.

По единственной авеню Лонгиербюна бродят в поисках жилья и работы иностранцы самых экзотических расцветок – от шоколадных и желтых до антрацитных. «Постирать не надо?.. Обучаю йоге… Могу внедрить в вашем ресторане меню из жареной саранчи…» Предложения самого широкого диапазона сыплются на головы аборигенов.

Надо отдать должно местным норвежцам: это люди великодушные и отзывчивые. Даже если работы нет, они пытаются ее дать. В результате на две тысячи легальных жителей заполярной столицы приходится триста иностранцев, которых в любой другой части Европы немедленно схватили бы и отправили на родину. «Здесь холодно и темно, в период полярной ночи совсем нечего делать. Открыты только гостиница, кабак и магазин», – так на днях передавало ощущения одной филиппинки от жизни на «безвизовой» территории агентство новостей НРК. Тем не менее никто из добровольных полярников покидать архипелаг не собирается. Дома ведь еще хуже.

К тому же, по словам беглецов, выжить в Лонгиербюне им помогает осознание того, что рядом есть еще одна столица – российский Баренцбург с населением в шестьсот человек. Им приходится порой куда хуже, чем неприкаянным безвизовым жителям Лонгиербюна, берущимся за любую работу. У баренцбургских шахтеров вообще денег нет – зарплату им переводят на Большую землю, и потому даже телефонный разговор с домом или отправка письма создают труднопреодолимые препятствия. Свежих овощей и фруктов, как в норвежской столице, в Баренцбурге не найти. Равно как и хороших снегоходов, чтобы прокатиться по окрестностям. И ничего, живут люди. Поэтому, когда беженцев заедает глухая полярная тоска и ощущение жизни в клетке становится невыносимым, они седлают снегоходы «Ямаха» и отправляются за 60 километров в Баренцбург – проходить курс своеобразной психотерапии. Одной обзорной экскурсии по русским местам хватает на то, чтобы тянуть полярную лямку еще один сезон.


На Шпицбергене будет построен «Ноев ковчег» для растений со всего мира