Posted 14 декабря 2004,, 21:00
Published 14 декабря 2004,, 21:00
Modified 8 марта, 09:38
Updated 8 марта, 09:38
Дед Мороз оранжевой революции
Таким сияющим Сан Саныча давно не видели. В эфире на Первом телеканале он просто светился. Сбылась его давняя мечта – реформировать систему власти в Украине в парламентско-президентскую республику. Именно настойчивость Александра Мороза, граничащая с фанатизмом, заставила оппозиционеров из «Нашей Украины» пойти на компромисс. В итоге довольны почти все – от уходящего президента Кучмы до коммунистов и оранжевых «полевых командиров». Дорога к новому и, как все надеются, более честному туру выборов открыта. Стоя на трибуне на Майдане, плачет от радости Виктор Ющенко, и 200-тысячная толпа вдохновенно поет гимн Украины.
Еще вчера это казалось невозможным – депутаты-ющенковцы рьяно противились «прокучмовской псевдополитреформе». Еще вчера по Крещатику разгуливали отряды хлопцев в камуфляже с оранжевыми повязками, а железные тамтамы перед кабмином устрашающе гремели!
Сегодня здесь буднично и скучно. Палатки все еще стоят на Крещатике, пыхтят печки-«буржуйки». Прохожие смеются над карикатурами в адрес Кучмы и Януковича, которыми обрисовано все, вплоть до мусорных бачков. Революция кончилась. Еще хорохорится в эфире Янукович, обзывая Ющенко «трепачом», но всем уже ясно, кто победил. Страна уже не будет прежней. Так кто он, архитектор победы?
Махатма из Буды
Как и большая часть украинской политической элиты, Александр Мороз родом из села. Родился в последний день зимы 1944 года в селе Буда в Киевской области. Закончил сельскохозяйственную академию и Высшую партийную школу при ЦК Компартии Украины. Работа инженером-механиком в глубинке его, видимо, не слишком прельщала, но человеком он был правильным – отслужил в армии, работал преподавателем, стал завотделением техникума механизации.
Идейная правильность молодого преподавателя незамеченной не осталась. В 1976 году его перевели в Киевский горком партии, а свою первую «номенклатурную» должность он получил по линии профсоюзов. Наконец, в 1989 году Мороза назначили заваграрным отделом обкома партии.
Душа, однако, желала большего. Душе был нужен оперативный простор, а не затхлые кабинеты и красные дорожки обкомовских коридоров. Льстить Мороз никогда не умел, да и провинциальный говорок и природная неулыбчивость не способствовали карьере. Однако ему повезло: в советской системе появлялось все больше щелей, и в 1990 году он подался в народные депутаты. В стенах Верховного совета Украины, в котором не было строгой партийной иерархии, Александр Мороз почувствовал себя как рыба в воде. С тех пор он избирался четырежды, что удавалось, прямо скажем, очень немногим.
Решающий прорыв в карьере наступил лишь тогда, когда в Москву подался главный начальник украинских коммунистов Ивашко. Многие на Украине почувствовали тогда себя покинутыми, если не сказать – преданными «непатриотичным вождем». Однако Мороз не растерялся, взял инициативу в свои руки и к августу 1991-го стал лидером парламентского «большинства», так называемой «группы 239» в Верховном совете. Собственно, как политик он сложился именно в этой оппозиционной группе. Убедившись, что подобные вещи проходят уже безнаказанно, он инициировал создание Социалистической партии Украины. По сравнению с КПУ в новой партии мало что изменилось – тот же серп и молот (добавили только книгу, символ знаний), тот же профиль Ильича на партийных изданиях. И все-таки дух времени он уловил. Когда КПУ запретили за причастность к гэкачепистскому путчу, социалисты оказались «на коне». Спустя три бурных года (гиперинфляция, развал, неразбериха) Мороз возглавил уже не только СПУ, но и парламент, которым руководил четыре года.
При всей принципиальности и показной скромности Сан Саныч власти, скажем так, никогда не чурался. Как он сам о себе писал, «никогда не страдал вождизмом, хотя так как-то само получалось, что заправлял среди однокашников (разумеется, «само собой», а как же иначе? – «НИ»), никогда в поворотные моменты не прятался за спину других, не подстраивался под чье-то мнение, не угождал, считал это не по-мужски».
Не менее ярко, чем автобиографическая проза, характеризует Мороза и семейная жизнь. Со своей будущей женой он познакомился, когда та была еще девятиклассницей. После рождения второго ребенка здоровье Валентины Мороз резко ухудшилось. Сейчас она инвалид и передвигается либо в коляске, либо на руках мужа.
Звезда жизни, враг жизни
Нынешний «звездный момент» в биографии Мороза не единственный. Первым стало принятие в 1996 году руководимой им Верховной радой Конституции. Это действительно было достижение, ведь украинский парламент и по сей день остается вязким, малоэффективным и трудноуправляемым органом. Вопрос, почему всемогущий спикер с самого начала не заложил в нее парламентско-президентскую форму правления, имеет простой ответ – он сам имел в то время неплохие виды на президентство.
Конституция была принята, но – как и все, что делалось в спешке – оказалась с рядом дефектов, которые умело использовал Леонид Кучма к своей выгоде, разумеется. Тихо, «явочным порядком» он отвоевал себе и право вето, и право «долгого ящика» для нежелательных законопроектов и т.д.
К этому времени относится и возникновение вражды между прямолинейным спикером и властолюбивым президентом. Оба были готовы уничтожить друг друга; оба этого не могли. Но если в руках Мороза была лишь принципиальность и моральный авторитет, то Леонид Данилович взял все остальное. Отношения между ними окончательно испортились. Кучма прозвал его «шулером». Раздражение Леонида Даниловича можно понять: ну как, в самом деле, подойти к этому Морозу?
Партийные соратники вспоминают и то, что Мороз всегда формально относился к партийным пирушкам, исчезая с них «по-английски», быстро и тихо. В нем всегда была некоторая надменность, неожиданная для выходца из украинского захолустья. Примеров тому масса. В то же время в быту он человек простой и непритязательный. Так, политолог Кость Бондаренко рассказывал, что Мороз однажды прочел ему небольшую лекцию о том, как варить хороший самогон. Главное, оказывается, не качество дрожжей, а медный змеевик!
Когда в конце ноября 2000 года Мороз огласил с парламентской трибуны сенсационное заявление, давшее начало «кассетному скандалу» (этот скандал едва не стоил президенту Украины отставки. – «НИ»), Леонид Кучма еще надеялся замять дело по-хорошему. Говорят, он даже зашел в гости к своему решительному соседу по даче в Конча-Заспе (в Киеве эту агломерацию резиденций давно прозвали «царским селом». – «НИ»), прихватив с собой бутылку – в знак добрых намерений. Александр Александрович, однако, «другом Санькой» становиться не пожелал. Причина ясна: именно Кучма дважды перекрыл Морозу путь в президенты. Именно он организовал кампанию травли экс-спикера в прессе. Такое не прощается.
Сравнение личностей Кучмы и Мороза можно продолжить на примере их писательских опусов. Трудно сказать, прочитал ли вообще сам Кучма написанную ему толстенную книжку «Украина – не Россия». Мемуары же Мороза «Живая стерня» трогают своей искренностью и сентиментальностью. Оказывается, Сан Саныч умеет писать стихи, и для политика весьма неплохие.
С Майдана – и в вечность
Прокучмовская пресса уже успела прозвать Мороза «вечным неудачником». Однако неудачник ли он на самом деле? Его партия, лишенная практически всякого финансирования, пережила эпоху Кучмы и сохранила свое влияние, чего не скажешь о компартии Украины, превратившейся в собственную тень. Несмотря на все искушения и испытания, он сохранил свою репутацию незапятнанной, чего никак не скажешь о Леониде Даниловиче, который давно стал предметом насмешек. Мороз популярен на улице, которая добродушно прозвала его Дедом Морозом. Вполне возможно, что мы еще услышим о том, как именем Мороза называют школы и площади. Но представить себе «улицу Кучмы»?
Однако чисто по-человечески Мороз скучен: осторожен, педантичен, не умеет шутить. Его лицо – это извечная маска серьезности. Он умеет убеждать, но почти полностью лишен человеческого обаяния. В этом отношении он очень схож с Кучмой и очень проигрывает Юлии Тимошенко и Виктору Ющенко. Мороз слабо разбирается в экономике, его трудно представить во главе правительства. Он прекрасно знает процессы законотворчества, умеет вести дискуссию, но лишен фантазии и предсказуем. Возможно, именно эти черты обусловили то, что его рейтинг никогда не поднимался выше 10%. Не стань он политиком, он мог бы стать проповедником пуританского толка.
Сегодня авторитет лидера СПУ велик, как никогда. 402 голоса, поданные за политреформу, он справедливо расценивает как свой личный успех. Большая часть ее и вправду написана при его непосредственном участии.
Успех дался нелегко. Теперь в обществе разгорелась острая дискуссия – выгодна ли эта политреформа самому Ющенко или нет? Жестким критиком Мороза стала Юлия Тимошенко; он вынужден защищаться, причем делает это не слишком убедительно. Весьма вероятно, что новой главой правительства станет она или «шоколадный король» Петр Порошенко. Шансы Мороза возглавить кабмин невелики – у него нет опыта работы в правительстве, к тому же он не «нашеукраинец», а всего лишь союзник на левом фланге, в любой момент способный перейти в оппозицию. К тому же его роль в организации массовых выступлений (в Киев приехали порядка 200 тысяч человек) была более чем скромной, а слабосильная депутатская фракция социалистов ничего не решала
Будущее Александра Мороза связано скорее не с госстроительством, а с предстоящими в 2006 году парламентскими выборами. Перспективы у СПУ весьма неплохие: компартия дискредитирована бездарным руководством, а «соседи по электорату», пропрезидентская партия СДПУ(о), лишившись поддержки Кучмы, уже вряд ли попадет в будущий парламент. Соцпартия вполне может занять 10–15% мест (против нынешних 4%). Конечно, при условии, что она сможет обновиться, не растеряв при этом верных избирателей.
В феврале Александру Морозу исполнится 61 год. Не так уж много – если бы в стране не начался бурный процесс смены политических элит. Трудно найти человека, который бы сделал столько, сколько он, для становления независимой Украины. Однако лучшие годы уже позади, и даже он должен понимать, что у него нет шансов на президентское кресло в далеком 2009-м. Скоро ему придется осваивать самое нелегкое для политика искусство: уйти вовремя. И не потому, что так кому-нибудь хочется, а потому, что так требуют интересы дела, которому он посвятил свою жизнь.