Операция «Разморозка»

Самый прямолинейный азербайджанский политик – министр обороны Сафар Абиев в последние дни так резко высказывается о неизбежности военного решения проблемы Нагорного Карабаха, что главе МИД Азербайджана Эльмару Мамедъярову пришлось даже пожурить коллегу за «неоправданные заблуждения». Тем не менее страсти здесь накаляются. Местные СМИ полны призывов покончить с «армянской оккупацией» семи районов страны, прилегающих к территории непризнанной Нагорно-Карабахской Республики, а затем «разобраться» с самим полугосударственным образованием. Не случайно в проекте военного бюджета страны на 2008 год предусмотрено увеличение расходов на оборонные цели не менее чем на четверть с тем, чтобы достичь небывалой для Азербайджана цифры в 1,3 млрд. долларов.

«Враг не будет партнером»

Интересно, что на этой неделе азербайджанский вице-премьер Ягуб Эйюбов вообще выдвинул идею превращения страны в крупного экспортера вооружений, напомнив, что в СССР Баку отвечал за производство лазерных прицелов, а также приборов для авиации и флота.

А вот армянские политики, по-видимому, надеются прежде всего на членство своей страны в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и помощь союзников в первую очередь России. Соответственно и выступают они гораздо сдержанней своих оппонентов. Замминистра иностранных дел Арман Киракосян, например, косвенно ответил на воинственные эскапады главы оборонного ведомства соседней страны рассуждениями о «пользе превентивной дипломатии». При этом никто в Ереване не собирается отдавать «врагу» и пяди занятой земли. Слово «враг» здесь, пожалуй, является ключевым. Ведь причины конфликтов, которые принято называть «замороженными», лежат не только в политической или экономической плоскости. Нельзя забывать о давних межнациональных распрях, сформировавших для участников устойчивые образы «врагов». Как расскaзал «НИ» бакинский военный эксперт, главный редактор информагентства «3-rd views» Рауф Раджабов, «сторонами армяно-азербайджанского конфликта не решен до сих пор кардинальный вопрос о трансформации образа врага в образ противника, так как лишь противник способен в последующем трансформироваться в партнера. Враг никак не превратится в партнера».

Один из сопредседателей Минской группы ОБСЕ, занимающейся урегулированием карабахского конфликта, американский дипломат Мэтью Брайза на днях призвал Баку и Ереван прислушаться к мнению посредников и принять наконец их план, предусматривающий в качестве первого этапа примирения вывод армянских войск с части занятых ими территорий.

А затем заняться разминированием этих территорий и возвращением беженцев. При этом в Баку должны отказаться от идеи восстановить контроль над Нагорным Карабахом. По сути, этот призыв прозвучал как глас вопиющего в пустыне.

Абхазия – это не Косово

Не менее драматично складывается ситуация вокруг конфликтных регионов в сопредельной Грузии – Абхазии и Южной Осетии. В последнее время в русле кампании по выборам президента Грузии и местные СМИ, и официальные лица все чаще поднимают тему пребывания российских миротворцев в Абхазии. Причем грузинский МИД, как и госдепартамент США, особенно остро критикуют Москву за проведение параллелей между Косово и Абхазией. В связи с этим министр иностранных дел Грузии Гела Бежуашвили даже предупредил, что такая позиция России «может вернуться ей бумерангом».

Накануне выборов в Тбилиси довольно часто всплывает и тема военных провокаций в зонах конфликтов. Однако, как заявил «НИ» политолог, руководитель проектов неправительственной организации Центр развития и сотрудничества Паата Закареишвили, вряд ли этого следует ожидать. На его взгляд, грузинское руководство играет этой темой так же, как российские политики спекулируют темой возможного прецедента Косово для Абхазии и Южной Осетии: «Ставить на одну чашу весов Абхазию и Косово со стороны России нечестно по отношению к абхазам. Прецедент Косово невыгоден самой Москве. Россия явно становится все богаче и сильнее. На этом фоне у нее есть слабые точки. Россию не могут побороть ни США, ни Китай, но Северный Кавказ может это сделать. Ведь заигрывать с Абхазией и Цхинвальским регионом (Южной Осетией. – «НИ») России очень опасно. Они расположены прямо у ее границы. Если Россия поставит под сомнение территориальную целостность Грузии, то Грузия воспользуется своими ресурсами влияния на Северный Кавказ. Это не означает, что Россия должна бросить Абхазию и бывшую Южно-Осетинскую область на произвол судьбы. Надо требовать от Грузии, как это делают западные страны, мирным путем с учетом интересов этих народов решать местные проблемы».

Приднестровский тупик

Про мирный путь говорят практически все. Наиболее спокойной вроде бы считается ситуация вокруг географически самого западного из «замороженных» конфликтов – молдавско-приднестровского. Уникальность положения в этом регионе заключается в том, что рядовые участники войны 1992 года, унесшей жизни почти тысячи человек, с течением лет перестали разделять друг друга по этническому принципу. Лозунги молдавских националистов из Народного фронта «Молдавия – для румын», «Чемодан – вокзал – Россия» воспринимаются сегодня в Кишиневе не иначе, как крик маргиналов. Как на территориях, контролируемых Кишиневом, так и в Приднестровье, мирно уживаются русские, украинцы и молдаване, а в Кишиневе русская речь слышна не реже, чем в Тирасполе.

Правда, последняя серьезная попытка усадить за стол переговоров лидеров противоборствующих сторон была предпринята в 2006 году и закончилась неудачей. Переговоры проходили в традиционном формате «5+2»: Приднестровье, Молдавия, ОБСЕ, Россия и Украина, США и Евросоюз. Но ни о чем договориться тогда так и не удалось.

Потом была «экономическая блокада» Приднестровья со стороны Украины и Молдавии и доставка гуманитарной помощи российским МЧС. Кстати, из всех ныне существующих на территории СНГ «замороженных» конфликтов украинцам наиболее интересен именно молдавско-приднестровский, ведь статус Украины как страны гаранта пока никто не отменял.

«Если вспомнить историческую роль Украины в этом конфликте, то она ничуть не меньше, чем роль России», – заявил «НИ» директор киевского Центра общественных исследований «Украинский меридиан» Дмитрий Левусь. При этом эксперт отмечает особую заинтересованность в мирном разрешении конфликта киевских политиков из-за их тесных связей с приднестровским бизнесом, особенно в приграничных областях.

Сейчас рассматриваются различные формы разрешения сложившейся ситуации, в том числе и выдвигаемые самими приднестровцами. Например, председатель Верховного совета Приднестровья Евгений Шевчук на лондонской конференции «Пути разрешения молдавско-приднестровского конфликта – взгляды с обоих берегов Днестра» предложил варианты федерализации (по примеру Швейцарии), ассоциированного государства (как у Гренландии с Данией) и даже создания «союзного государства».

Победителей не будет

В ноябре 2007 года в Берлине под эгидой ПАСЕ прошли специальные слушания по «замороженным конфликтам». «Конфликтная география» была ограничена исключительно постсоветским пространством – Косово или Северный Кипр оказались за рамками мероприятия. По словам председателя международного комитета ПАСЕ Эдуарда Линтнера, проблема «замороженных конфликтов» постоянно находится в центре внимания Совета Европы. Его дополнил основной докладчик, представитель германского Института по международным вопросам и вопросам безопасности Уве Хальбах: «В зонах конфликтов в настоящее время действует перемирие, однако проблемы остаются нерешенными. Поэтому мы просто вынуждены называть эти конфликты «замороженными».

Почти в унисон собравшиеся постановили, что после того, как вооруженные конфликты на территории бывшего СССР были «заморожены», Россия сознательно пытается сохранить статус-кво, тем самым препятствуя их разрешению. Сама же по себе «заморозка» конфликтов стала рассматриваться не как остановка вооруженной фазы межэтнического противоборства, а как фактор сдерживания урегулирования конфликта. Например, Россия и Япония до сих пор не имеют мирного договора, что, однако же, не позволяет говорить о негативном воздействии «замороженного» российско-японского конфликта на отношения двух стран.

Что в таком случае означает «разморозка» конфликта? Если общества не готовы не то что к компромиссам, но даже к общению друг с другом. Если лидеры противоборствующих сторон не готовы принять условия другой стороны, а сама идея компромисса рассматривается как предательство национальных интересов. Если конфликт давно используется для консолидации масс в борьбе с отражением агрессии. Во всех этих случаях «разморозка» означает неизбежное возобновление войны с последующим разрушением сложившегося баланса сил. Это намного более тревожный сценарий развития событий, чем сохранение статус-кво. Другой вопрос, что достойной ценой для мира можно считать маленькую «победоносную войну». Впрочем, в любом случае таковой она будет только для одной стороны. Да и это спорно.

«Я помню, как ел хачапури в мирной Пицунде»
Чему посвящен берлинский форум, организованный ПАСЕ и германским Институтом по международным вопросам и вопросам безопасности, столичный таксист Ульрих не знал. Но почти в тот же час, когда председатель международного комитета Парламентской ассамблеи Совета Европы Эдуард Линтнер говорил с высокой трибуны о все более тревожных тенденциях в зонах «замороженных конфликтов», Ульрих с мечтательностью в голосе рассказывал своему пассажиру, корреспонденту «НИ», о самом теплом воспоминании своего социалистического детства – поездке с родителями в Пицунду: «Тогда я пробовал самый вкусный в моей жизни кофе на углях! И никогда не забуду горячие абхазские хачапури. Это было волшебное для меня время и такая волшебная страна». Повзрослев, Ульрих решил поделиться светлыми воспоминаниями со своей семьей. Он наведался в несколько турагентств, где с огорчением узнал, что Пицунда превратилась в зону боевых действий. Вывод простого немецкого работяги по смыслу повторяет комментарии почти всех германских политиков: «Заниматься войной вместо курортного бизнеса в таких благодатных местах? Это самое безрассудное и разорительное, что только может придумать человек!»
А вот коллега Ульриха, Том, придерживается противоположного мнения. В прежней жизни 19-летний грузин Томаз жил в Сухуми. Был изгнан оттуда вместе с родителями. Взял в руки автомат. Был ранен. Чудом спасся. Нелегально перебрался на Запад. Постепенно узаконил свой статус. Теперь у Томаза – жена немка. Двое детей. Достаток в просторной квартире. Но все нет и нет покоя на душе. «Часто вспоминаю наш фамильный дом на холме с видом на море. И своего соседа-грузина, которого застрелил сосед-абхаз. Если там война возобновится, я готов бросить в Германии все и вернуться». По стальному отблеску в глазах понимаешь, что Томаз вернулся бы в Абхазию вовсе не для того, чтобы покушать хачапури.

Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин



В карабахском вопросе ЕС сохраняет нейтралитет
Несмотря на очевидную опасность эскалации конфликта в Нагорном Карабахе, Евросоюз пока проявляет к нему менее заметный интерес, чем к проблемам Абхазии и Южной Осетии, не говоря уже о Приднестровье, отмечает эксперт брюссельского Центра европейских политических исследований (CEPS) Нику Попеску. Официальная позиция Брюсселя заключается в том, что он не планирует какого-либо участия ЕС в операции по поддержанию мира в регионе, если соглашение о ней не подпишут армянская и азербайджанская стороны. При этом Франция, например, вместе с Россией и США сопредседательствует в Минской группе ОБСЕ по Нагорному Карабаху. Сохраняя нейтралитет в армяно-азербайджанском конфликте, Евросоюз осуждает проводимую Азербайджаном и Турцией политику экономической блокады Армении. Вместе с тем и Армения, и Азербайджан вовлечены в программу Нового европейского соседства, разработанную ЕС для стран бывшего СССР, Ближнего Востока и Северной Африки. Но если в подписанном в рамках этой программы плане действий ЕС–Азербайджан говорится о полной поддержке принципа территориальной целостности государств, то в плане действий ЕС–Армения – о полной поддержке принципа самоопределения народов. То есть Брюссель записал то, что каждый из его партнеров хотел видеть.

Александр МИНЕЕВ, Брюссель