Директор Института США и Канады РАН Сергей Рогов

– Большинство наблюдателей считают, что отношения между Россией и США ухудшаются. Вы согласны с этим?

– Я бы поставил сегодня российско-американским отношениям тройку с минусом. Отношения плохие. По многим вопросам – экономическим, политическим, военным – разногласия между Россией и США очень велики. Более того, началось обострение в идеологической сфере. Россию обвиняют в том, что она не является демократической страной. Хотя по целому ряду направлений у нас с американцами продолжается нормальное сотрудничество. Например, по иранской проблеме, которая воспринимается как один из центров противоречий между нами и американцами. На самом деле мы взаимодействуем с США в этом вопросе довольно тесно. Такое вот неустойчивое состояние, наверное, и определяет повышенное внимание к президентским выборам, которые впервые проходят в двух странах в один год.

– В чем главное отличие нынешних выборов от прежних президентских кампаний в США?

– Сегодня, как ни странно, ни один из претендентов на пост президента, в том числе и в Республиканской партии США, не выставляет себя в качестве преемника, продолжателя «дела Буша». Наоборот, лозунгом этой избирательной кампании стало словечко «изменения». Те же республиканцы хотя и не критикуют Буша, но предпочитают апеллировать, как к тени отца Гамлета, – к Рональду Рейгану (он для них икона). С чем это связано? Тут есть, на мой взгляд, два важных обстоятельства. Одно заключается в том, что нынешние выборы президента – первые, когда терпит крах модель однополярного мира. Процесс глобализации, который возглавили США и который осуществлялся по американским правилам, сегодня оказался в серьезном кризисе. Достаточно вспомнить о растущей роли Китая, Индии. Да и Россия сегодня совсем другая, чем восемь лет назад. Другое – в том, что очень серьезные проблемы возникли в американской экономике. Темпы ее развития замедлились. Администрация Буша пошла на большой риск, сократив налоги и резко увеличив военные расходы, на которые в бюджете 2009 года Буш запросил свыше 500 миллиардов долларов. Мнения экспертов по поводу того, что в США назревает экономический спад, разделились 50% на 50%. Учитывая, что американцы привыкли жить хорошо, перспектива спада их очень пугает.
Есть и еще один фактор, который делает эти выборы необычными. В США, вплоть до победы католика Джона Кеннеди на президентских выборах в 1960 году, в течение почти 200 лет президентами избирались только белые мужчины-англосаксы, протестанты – так называемые васпы. Уникальность же нынешней кампании в том, что ни один из лидеров васпом не является. Хиллари Клинтон – белая и протестантка, но она женщина. Ее коллега по партии Барак Обама – протестант, но отнюдь не белый англосакс. Его отец – выходец из Кении. Бесспорный лидер президентской гонки среди республиканцев Джон Маккейн – ирландец. Ситуация могла бы показаться забавным казусом, если бы она не отражала важные для Америки реальности.
Так вот, в США происходят очень серьезные демографические сдвиги, и васпы уже давно не большинство. А к 2040 – 2050 годам, как предсказывают специалисты-демографы, белые не будут большинством в США. Меняется в связи с этим и политическая элита. И скажем, уже латиноамериканские общины на этих выборах будут играть очень большую роль. Заметно растет роль выходцев из Азии.

– Как вы считаете, в нынешней ситуации – международной и внутренней – насколько для самих США важны отношения с Россией, сколь приоритетны они для американцев?

– Россия для США действительно не приоритет номер один. Эта роль отведена Ираку. Правда, все быстро меняется. Если еще два месяца назад 40% американцев, согласно опросам, считали, что дела в Ираке для США – это самое главное, а 20% отдавали предпочтение экономическим вопросам, то сейчас все прямо наоборот! Помимо Ирака и Афганистана, американцы очень пристально следят за Ираном. Но все-таки основная головная боль для американцев – это Китай. По американским оценкам, к 2020 году по объему ВВП Китай сравняется с Соединенными Штатами, которые в торгово-экономической сфере очень тесно связаны с китайцами.

– Интересно, с кем России проще будет разговаривать в будущем – с президентом-демократом или республиканцем?

– В наибольшей степени признает необходимость взаимодействовать с Россией демократ Обама. Демократы отнюдь не сторонники размещения элементов американской ПРО в Польше и Чехии. Кстати, они заблокировали выделение средств на строительство этих объектов в 2009 году в Польше. В этом плане можно ожидать, что демократы (Хиллари Клинтон или Барак Обама) будут в большей степени стремиться к контролю над распространением вооружений.
У нас бытует мнение, что с демократами дела вести труднее. Уж больно они нажимают на защиту прав человека и демократию. А, мол, с республиканцами мы договариваемся. Не разделяю такой точки зрения. Возьмем администрацию того же Джорджа Буша, провозгласившую, так сказать, крестовый поход за демократию. Давайте вспомним, о чем мы договорились с республиканцами за последние семь лет? Разве что об одностороннем выходе США из договора по ПРО. Я считаю, что в случае прихода к власти в Белый дом республиканцев, особенно при Джоне Маккейне, известном своими антироссийскими высказываниями, возможны рецидивы силовой политики. У демократов таких рецидивов, скорее всего, не будет. Вместе с тем было бы ошибкой рассуждать, кто хуже, а кто лучше для России. Пока прогноз не очень оптимистический. Шансы на то, что новая администрация США (будь то демократы или республиканцы) займет куда более жесткую позицию в отношении России в 2009 году, выглядят вполне реально. Я бы не сказал, что это предопределено. Если американская экономика испытает спад и дела в Ираке пойдут плохо, американцам развязывать новую «холодную войну» будет просто не с руки.

– А как оценивать трех потенциальных кандидатов в президенты США с точки зрения возможных изменений в российско-американских отношениях?

– Если говорить о программах кандидатов по внешней политике, пожалуй, у Барака Обамы наибольшие признаки того, что в США начинается отход от ставки на однополярность. В его выступлениях ощущается признание того, что Америка не может всё делать одна. Она должна считаться с тем, что творится в мире.
Впрочем, по внешней политике кандидаты высказываются скупо. В основном говорят про Ирак. Россию вспоминают редко. Но если и вспоминают, то с очень жестких позиций. На первом месте по жесткости выступлений 71-летний ветеран вьетнамской войны (в августе ему исполнится 72), сенатор-республиканец Джон Маккейн, который требует изгнать Россию из «большой восьмерки». Он хоть и не произносит слово «сдерживание», но в общем-то, излагает ту же программу сдерживания России, что и в годы «холодной войны». Но вот Хиллари Клинтон немного аккуратнее в высказываниях, ее позиция по России весьма туманна. Но многим памятна резкая фраза Клинтон относительно того, что, мол, у Путина по определению не может быть души, поскольку он был «кэгэбэшным агентом». Пожалуй, только у Обамы нет таких жестких, грубых заявлений в адрес России, хотя и он выражает озабоченность по поводу состояния демократии в нашей стране и поведения Москвы на международной арене.

– Но почему все кандидаты на пост хозяина Белого дома весьма критически говорят о России?

– Эти высказывания на рейтинг кандидатов влияют в общем-то мало. Ведь сегодня только 4% американцев считают, что Россия для них враг. Как я говорил, Россия американское общество волнует мало. Недовольство же кандидатов объясняется другим. В течение 15 лет после распада СССР американцы считали Россию проигравшей стороной в «холодной войне». Еще при Клинтоне, а потом при Джордже Буше американская элита привыкла к тому, что «Америка – царь горы». А раз она победитель, то Россия должна следовать ее ценным указаниям. Сейчас же выяснилось, что Россия проводит самостоятельную политику и не играет по американским правилам. А по ряду вопросов, таких, к примеру, как статус Косово, резко выступает против США. Причем более резко, чем Китай, которого врагом считают 20–25% американцев.
Китая в США боятся. Нас – нет. Нас списали. Пришли к выводу в 1990-е годы, что с Россией считаться не надо. Теперь Россия снова появилась на международной арене в виде фактора, который мешает США. Это раздражает американцев, это как раз повод прибегать к жесткой, сильной фразе. Что последует за этой фразой, пока сказать трудно.