Posted 11 ноября 2004,, 21:00
Published 11 ноября 2004,, 21:00
Modified 8 марта, 09:36
Updated 8 марта, 09:36
Тайна Сухи Арафат
Ясир Арафат не уставал повторять, что он «женат на палестинской революции». Известно тем не менее, что, кроме «революции», две женщины удостоились чести называться его женами. Первой была Наджлы Ясин, без тени улыбки утверждавшая, что она замужем за «легендой». Брак продолжался 13 лет. Наджлы работала секретарем у Арафата, и многим соратникам казалось, что она отнимает у палестинского вождя слишком много времени. Однажды в кабинет Арафата вошли трое нахмуренных соратников и, не стесняясь, сказали вождю, что «жена мешает ему приближать день освобождения Палестины». Арафат мгновенно с этим согласился и вновь обрел статус холостяка.
Но долго одиноким он не оставался. С Сухой Тауиль палестинский лидер познакомился в Амане, столице Иордании, через несколько месяцев после того как развелся с Наджлы. Суха, эффектная 22-летняя блондинка, пришла брать у него интервью. Арафат предложил поработать ей в своей канцелярии. Потом она стала его пресс-секретарем и женой.
Из секретарши – в князи
Тайная брачная церемония Сухи и палестинского вождя состоялась в его штаб-квартире в Тунисе в 1990 году. Суху вполне можно отнести к интеллектуальному цвету палестинских женщин. Родом из знатной арабской семьи, в которой традиционно исповедовали православие, она окончила престижную монастырскую школу в Иерусалиме, затем училась во французской Сорбонне. Ради брака с Арафатом, вопреки воле своей семьи, Суха приняла ислам. Рассказывают, что ее мать умоляла дочь отвергнуть ухаживания Арафата, и не только из-за 34-летней разницы в возрасте. Раймонда Тауиль верила, что Арафат любил не только «палестинскую революцию», но и юных борцов за нее – сильной мужской любовью. Разъяренная «тигрица» даже выставляла свою кандидатуру на президентских выборах в ПА. Но, разумеется, проиграла многоопытному Арафату.
В 1995 году у четы Арафат родилась девочка, которую в честь матери вождя назвали Захвой. С началом второй интифады (по-арабски – восстания) в сентябре 2000 года Суха оставила скромный двухэтажный домик в Газе, в котором жила с мужем, и, подхватив дочь, умчалась в Париж вместе с матерью.
До последнего времени считалось, что Суха Арафат ежемесячно получала «довольствие» в размере 10 тыс. долларов из бюджета Палестинской автономии (ПА), хотя сейчас в прессе называют гораздо большие суммы. После смерти раиса (по-арабски – президента) Суха Арафат претендует не только на миллиарды долларов, оставленных Арафатом на личных банковских счетах. У Сухи вдруг взыграли политические амбиции. Она считает себя ничем не хуже Сиримаво Бандаранаике, которая после убийства своего мужа Соломона Бандаранаике стала президентом Цейлона (ныне – Шри-Ланка). В конце концов, такое случалось и в мусульманских странах – Беназир Бхутто правила Пакистаном, а Менавати Сукарнопутри – Индонезией.
Что бы ни подсказало Сухе идею вмешаться в политическую борьбу – внушенные матерью амбиции или понимание того, что иначе не отстоять свою долю арафатовского финансового наследства, – одно очевидно: в последние недели жена вождя с головой окунулась в политику и, став вдовой, выныривать из нее не намерена. Прежде всего она поддерживает претензии на руководство автономией 73-летнего Фарука Каддуми, занимающего пост «официального министра Организации освобождения Палестины (ООП)» и проживающего в Тунисе. Чтобы понять радикальность этого выбора, достаточно обратить внимание на одну деталь: Каддуми выступает против мирных переговоров с израильтянами. Судя по всему, Каддуми – слабая карта в послеарафатовской Палестине, однако, настаивая на его правах, вдова ссылается на завещание мужа. Последнее странно: так могла просчитаться Суха, но не сам Арафат.
«Одинокая птица»
О том, что у Сухи Арафат вспыльчивый характер, известно всем. Очевидно и то, что она знает массу подробностей закулисной жизни властей ПА. Вывод напрашивается такой: если ей наступят на любимую мозоль, она может обнародовать такие факты, что карьера некоторых кандидатов в новые вожди Палестины закончится в одночасье. Судя по всему, именно этим объясняется то, что, несмотря на все выходки «первой дамы Палестины», ее еще не приструнили. Длинный язык – оружие посильнее Калашникова.
Неслучайно у Сухи непростые отношения с родственниками, а за 6 лет жизни в Газе она не завела там ни одной подруги. Больше того, ее личная секретарша Надя Сарадж свидетельствует, что жене Арафата даже пришлось прекратить попытки посещения детских садов и школ: «палестинская улица» ее не принимала категорически. Сама Суха нередко называла себя «одинокой птицей».
Больше того, Суха позволила себе ревновать Арафата к «палестинской революции». «Каждый раз, – признается она, – когда я жаловалась Арафату, что он меня забыл и не дарит подарков, он засыпал меня палестинскими сувенирами, которые он раздает официальным лицам. Тогда я говорила себе: «Суха, пойми, ты замужем за мифом, и твой муж ведет себя как холостяк».
Надо признать, что в данном случае Суха все же лукавит. Ну не из-за сувениров же, в конце концов, французская прокуратура начала расследование обстоятельств перевода на ее счета 9 млн. долларов из швейцарского банка. Никакого дела пока не возбуждено, сама Суха эту историю не комментирует. Но есть подозрение, что за годы супружеской жизни с Арафатом ей все же удалось заставить потесниться первую жену раиса – «палестинскую революцию».
Обстоятельства последних дней показали, на что способна эта особа. Это она выгнала из военного госпиталя «Перси», где еще недавно с надеждой на излечение лежал ее муж, Насера аль-Кидву, посла ООП и племянника Арафата. От ворот поворот получил и бизнесмен Мониву аль-Масри, близкий друг раиса, прибывший в Париж из автономии с единственной целью повидать Арафата. Но больше всех досталось Махмуду Аббасу. Не стесняясь присутствовавших в больничном коридоре соратников мужа, Суха обрушилась на него с обвинениями «в узурпации власти при живом Арафате». К вечеру, поостыв, Суха поняла, что переборщила, но звонить Аббасу не стала, посчитав более выгодным для себя до конца играть роль страдающей за мужа жены. В прошлое воскресенье, в полночь, она разбудила телефонным звонком Валида аль-Омари, одного из ведущих корреспондентов популярного катарского телеканала «Аль-Джазира», и стала говорить о «кучке прихлебателей, жаждущих наследства, которые приезжают в Париж с единственной целью похоронить Арафата живым».
А через три часа Суха вновь позвонила Валиду аль-Омари, успевшему к этому времени приготовить аппаратуру для записи, и в прямом эфире призвала весь арабский мир «проснуться и помешать злодеям, замыслившим убийство Арафата».
Сказать, что ночная истерика Сухи на ближайших соратников полуживого раиса произвела эффект разорвавшейся бомбы, – значит не сказать ничего. Махмуд Аббас и Ахмед Куреи поначалу даже отложили свой запланированный визит в Париж. Тут уже на Суху накинулось все без исключения руководство ПА. Ей многое припомнили. По сути, против Сухи объединился весь ФАТХ (движение за освобождение Палестины), главная партия автономии, созданная много лет назад ее мужем, во главе которой теперь и стоит Аббас. Один из видных членов ФАТХа прямо заявил, что если Суха и ее приближенные приедут в Газу, они будут убиты. Салах Мустафа, другой известный член ФАТХа, с ненавистью бросил: «У Сухи нет права говорить от имени Арафата. Три года ее муж сидел, окруженный израильтянами, в Мукате (в комплексе административных зданий в Рамалле . – В.Б.), а его благоверная разгуливала по парижским кафе. Кто знает, чем она занимается». Суху атаковали по всем правилам политической травли. Говорят, она испугалась. За себя и за дочь. Вечером, в среду, она позвонила Аббасу и извинилась «за ночной эфир».
Одновременно она известила Аббаса, что «готова занять достойный пост в правительстве автономии». На сегодняшний день реакция палестинского руководства неизвестна, но есть основания полагать, что война Сухи против всех еще не закончена. Воюет своенравная вдова, похоже, сама за себя. Остается понять, кто именно попытается этим воспользоваться.