Труба преткновения

Предпосылки нынешнего кризиса сложились в последние часы ушедшего года, когда были подписаны газо-нефтяные соглашения между Минском и Москвой. Они поставили точку во всех интеграционных процессах. Теперь российско-белорусский союз может еще просуществовать по инерции какое-то время – как политтехнологический проект и как повод для пропаганды и манипуляций.

Какая, собственно, основа, была у этого союза? Геополитическая лояльность Белоруссии в обмен на более или менее дешевые газ и нефть, т.е. геополитика в обмен на экономические преференции. Теперь никаких оснований для интеграции не остается. Разговоры же о «братских народах России и Белоруссии» – не повод для реальных политических или экономических отношений.

Одно из условий существования социально ориентированного государства Александра Лукашенко в отличие от России, которая является государством-корпорацией, – дешевые российские энергоносители. Теперь Лукашенко придется рассчитывать исключительно на собственные силы, о чем он уже не раз объявлял, в частности, в своем новогоднем обращении к белорусскому народу. Теперь Белоруссия уже не сможет заниматься реэкспортом газа и нефти. Однако Лукашенко еще рано списывать с европейской геополитической карты. Западная Европа напрасно думает, что восточная политика сегодня замыкается на поставках нефти и газа. Ведь Лукашенко уже заявил о создании Балто-Черноморского союза, который в своих общих географических чертах повторял бы Великое Княжество Литовское. Таким образом, нажимая на Белоруссию, Россия рискует окончательно замкнуть то самое пространство от Балтийского до Черного морей, куда теоретически смогли бы войти страны Балтии, Белоруссия, Украина и Молдавия. Загнав себя в глухой угол, Москва будет вынуждена договариваться со всеми этими странами по поводу транзитов в Европу. Запад, несомненно, извлечет выгоду от создания подобного «санитарного кордона» вокруг России как инструмента шантажа и политического давления. В результате России придется либо уменьшить поставки газа и нефти, либо эти поставки окажутся дороже. Надежды Москвы на реализацию проекта Североевропейского газопровода (СЕГ) также призрачны. Во-первых, не ясно, когда начнется сама прокладка трубы. Во-вторых, если это и случится, то не раньше чем через три-четыре года.

Иными словами, в энергетическом споре России и Белоруссии не две стороны, как многие думают, а как минимум три или пять. И проигрывает этот спор Россия. Потому что в отличие от Белоруссии, чья экономика, несомненно, понесет от новых энерготарифов существенные потери, Россия – государство с геополитическими претензиями.

А кто же выигрывает от российско-белорусской распри? Как ни странно, пока – «Газпром», а также те личности, что получают основную прибыль в этой монополии. Выигрывают также американские интересы в Европе: США заинтересованы в ухудшении отношений на линии ЕС–Россия и, в особенности, – германо-российских отношений.



Автор – политолог, эксперт Центра восточно-европейских исследований (Москва)

ЛЯВОН АНТОНОВИЧ, политолог (Минск):
– Нынешний кризис не повлиял на фундаментальный характер российско-белорусских отношений. Формально лояльность Беларуси по отношению к России сохранилась. Что же касается российско-белорусской интеграции, то ее в принципе никогда не было. То были тщетные мечтания российских великодержавных шовинистов, «дурка», на которую их ловил Лукашенко.
В создание некоего «санитарного кордона» вокруг России я не верю. Страны Балтии не дадут этому кольцу замкнуться – не только из-за нелюбви к Лукашенко, но, прежде всего, в силу собственного членства в ЕС. Да и украинский премьер Янукович не пойдет на это. Он же понимает: альтернативных нефтяных труб не существует.

ЯРОСЛАВ РОМАНЧУК, экономист (Минск):
– Беларусь получила от России газ по цене 100 долларов за 100 куб., т. е. даже дешевле, чем вполне лояльная Армения. И сейчас в Европе никто не вправе упрекнуть Россию в газовом шантаже. В целом российская ценовая политика прагматична и последовательна. Белорусская сторона изначально занимала крайне нереалистичную позицию, когда говорила об увеличении цены на газ всего лишь на 15 процентов, эта цифра была заложена в бюджете страны на этот год. Белорусское правительство показало свою неспособность управлять собственными активами. Ему нужно было переходить на менее энергоемкие производства заранее, но оно упустило момент, сделав ставку на иждивенчество.