Между шансоном и романсом

Площадь Доррего – сердце старинного района Сан-Тельмо – плотно заставлена пластиковыми столиками. Больше половины домов на близлежащей улице заняты под хостелы. Очередные обитатели дешевых отелей, только закинув огромные рюкзаки в комнаты, почти сразу отправляются фотографироваться на ярком фоне, и через пару минут в «Фейсбук» улетают карточки с дежурной надписью: «Я уже в Буэнос-Айресе и сегодня иду на первый урок танго».

Сейчас они потихонечку подтягиваются к одной из площадок, где скоро начнут танцевать танго ученики ближайшей школы – это любимый аттракцион туристов и тех, кто на них зарабатывает. Партнеры редко наступают друг другу на ноги, и пары почти не сталкиваются друг с другом. Нельзя сказать, что они хорошо танцуют: иногда кажется, что кавалеры не ведут своих партнерш, а таскают тяжелый шкаф, но просто топтанием по площадке это тоже не назовешь. Важный преподаватель на приличном английском объясняет интересующимся, что после третьего урока они тоже смогут так танцевать, а помощник записывает в тетрадочку имена и адреса электронной почты потенциальных учеников. Через час им придет рассылка с расписанием занятий, обещанием скидки на диски с видеоуроками и блестящее резюме сеньора профессора минимум на две страницы с перечислением его заслуг, наград и лестными отзывами.

Наконец, звучит музыка. Танцоры немного волнуются и стараются, как учили, не смотреть на ноги. Часть зрителей рассаживается поудобнее, другие, наоборот, стараются подойти поближе. Кавалеров заметно меньше – на всех дам не хватает, а это отличная возможность завязать разговор и знакомство. Больше всего внимания достается блондинкам. Еще не кончился последний танец, а уже видны потенциальные парочки, которые явно довольны новым развлечением на ближайшие несколько дней. Потом дамы отправятся в Бразилию или Уругвай, а любители танго и дам вернутся на площадь Доррего за новыми впечатлениями.

Таким видится танго иностранцам, тем, кто впервые приехал в Аргентину. Но танго не для туристов – совсем иное. Если в Сан-Тельмо девушки знакомятся с местными кавалерами, то в танцевальном зале «Храм танго» в районе Абасто все строго наоборот. «Не знаю, каких фильмов они насмотрелись, – говорит мне местная учительница танго Мелисса, зазвавшая нас в это интересное место, – но почему-то большинство представляет себе аргентинских девушек как роковых красоток с огнем в глазах и розой в зубах». В этом стереотипе есть доля правды – аргентинские девушки действительно очень красивые; смесь итальянской, испанской и креольской крови дает удивительные результаты. Ту же Мелиссу смело можно назвать красавицей. Но в «Храм танго» она четвертый год ходит не за романтическими приключениями, а за новыми учениками. Только в таких залах многие попадающие сюда иностранцы с удивлением открывают, что танго не только танцуют, но и поют. Причем слова в нем зачастую могут быть не менее важны, чем музыка.

Во многом именно из-за слов танго еще чуть более века назад считалось уделом бедноты. В «приличных» домах танец был объявлен некрасивым, а тексты – возмутительно неприличными. Несмотря на это, в начале двадцатого века танго сформировалось как жанр и стало обретать признание. Постепенно появились хорошие голоса. Танго начали писать профессиональные композиторы и музыканты, и оно стало для Аргентины тем, что есть сейчас. С ростом популярности менялись тексты. Но и сейчас танго по содержанию в знакомых нам аналогах находятся где-то между романсом и шансоном. А главной темой стал мужчина – храбрец и забияка, который плачет из-за любви, попутно рассказывая в подробностях о своих ощущениях и о том, как весь мир страдает вместе с ним. Еще популярными темами были истории про бедных людей, бродяг и воров, а также обращения к матери в стиле «ты жива еще, моя старушка». Именно в танго, как говорят, раскрывается душа аргентинца.

О текстах песен мы разговариваем с учениками студии знаменитого в прошлом певца Зиро Сан Романа. У него учатся разные люди – от тридцати до восьмидесяти с лишним лет. Два раза в год организуется что-то вроде отчетных концертов, для чего участники арендуют кафе со сценой и оборудованием человек на сто и приглашают родственников и знакомых. Ирене Мерседес Агирре – преподаватель университета. Она начала учиться в 2003 году – после того как ей исполнилось 63 года. Наша собеседница вспоминает, как аргентинские интеллектуалы осуждали танго и считали, что такие тексты портят вкус молодежи. «Ох уж эти интеллектуалы», – вздыхает сеньора Агирре, – они все спорят о танго, никак не могут успокоиться. Теперь они сравнивают танго с мертвым языком, называют его занятием для меломанов и бизнесом на наивных туристах. А при этом танго с каждым днем становится популярнее». Все больше людей учатся петь и танцевать танго. Ирене Мерседес говорит, что с будущего года обязательно начнет учиться танцу, ей не хочется отставать от моды. «А любители порассуждать, – заключает она, – пусть рассуждают дальше, пока другие танцуют и радуются».