Воспитательный процесс

На борьбу за свои родительские права бывшие супруги Владимир и Екатерина Петровичи тратят много времени и сил. Антон тратит время и силы вместе с ними – в постоянных походах к участковому, в прокуратуру, ОВД, органы опеки. «Визит к участковому занимает час или два», – говорит «НИ» Екатерина. Однажды Антон провел в ОВД и районной прокуратуре целый день: сотрудники ФСБ забрали его с мамой из дома в семь утра.

Антон с родителями – граждане Молдавии. Три года из своих четырех лет он живет в Москве: его привезла сюда мать после того, как разошлась с отцом. В российской столице Антон ходит в детский сад, а папой считает нынешнего мужа мамы Кати. Своего настоящего отца Владимира Петровича, оставшегося в Молдавии, ребенок не знает. Отец хочет его вернуть. Он несколько раз в месяц направляет в Москву запросы, например, о том, действительно ли Антон ходит в сад, в поликлинику, на что он живет. Поэтому Антону с мамой и приходится посещать много скучных учреждений.

Конфликт между родителями пытаются разрешить суды трех стран. Первое заседание суда молдавского города Рышкань по определению места жительства ребенка состоялось в октябре 2008 года. В мае 2010 года суд постановил, что ребенок должен жить с отцом. Екатерина задолго до этого все решила по-своему и увезла Антона в Москву. Они стали жить у мужчины, с которым Екатерина еще в Молдавии познакомилась через Интернет и за которого в 2010 году вышла замуж.

Решение суда Екатерина называет незаконным, как и ее адвокат Анатолий Роман. «Мой бывший муж – полковник службы информации и безопасности Молдавии (аналог российской ФСБ. – «НИ»), – говорит «НИ» Екатерина. – Он через связи добился, чтобы суд встал на его сторону. Перед судом он говорил мне: «Закон здесь я, а ты – никто. Как я скажу, так и будет». «Суд счел бегство Екатерины в Москву легкомысленным поступком, – рассказал «НИ» Анатолий Роман. – Якобы она поехала с ребенком неизвестно куда и неизвестно к кому. При этом суд не принял множество наших ходатайств, доказывающих обратное, – справки о том, что ребенок зарегистрирован по месту проживания, ходит в детский сад и прикреплен к поликлинике. Сторона обвинения выступала с утверждениями, не соответствующими действительности, например, о том, что мать пьющая».

Отец Антона считает незаконным вывоз ребенка в Россию. «На границе у меня никто не спросил доверенности на ребенка от отца, – сообщила «НИ» Екатерина. – Он же утверждает, что я подделала доверенность. Я бежала из Молдавии, потому что бывший муж обещал сделать все, чтобы отнять у меня ребенка». В 2009 году Екатерина была объявлена в розыск на территории Молдавии в связи с подозрением в незаконном вывозе ребенка.

Решение суда Рышкани Екатерина оспорила в Апелляционной палате Кишинева, а потом – в Высшей судебной палате Молдавии, но оно было оставлено в силе. Затем отец Антона подал ходатайство в Минюст РФ о признании решения суда Рышкани действительным на территории России. Минюст переслал ходатайство в Мосгорсуд. Судья Михаил Казаков посмотрел на проблему с разных точек зрения. 15 сентября 2010 года он отказался признать в нашей стране решение молдавского суда на том основании, что оно просто определяет место жительства ребенка и не требует исполнительного производства. Отец Антона оспорил постановление в Верховном суде, и дело вернулось к судье Казакову обратно. 7 апреля 2011 года он рассмотрел его во второй раз и решил, что оснований для отказа в признании решения молдавского суда нет. Тогда кассацию подала Екатерина. 7 июня Верховный суд вернул дело на пересмотр, однако осуществлять его в Мосгорсуде будут уже судьи Верховного суда.

Сейчас в районном суде Рышкани снова на повестке дня история семьи Петрович. Суд должен решить вопрос об изъятии ребенка у матери. Екатерина боится, что весь круг инстанций придется пройти снова, и когда-нибудь в ее дверь постучатся судебные приставы. «Я ребенка не отдам», – твердо заявляет Екатерина. Она надеется на помощь Европейского суда по правам человека: в ноябре 2010 года он принял ее жалобу и присвоил делу «Петрович против Молдавии» порядковый номер.

«У ребенка была тяжелая форма дисбактериоза. Это постоянные боли и плач. Ни разу, когда он плакал ночью, отец не подошел к нему, – рассказала «НИ» Екатерина Петрович. – Если я не приготовлю суп, будет скандал. При этом все продукты нам покупали мои родители. Как и все вещи – от соски до детской кроватки. Муж только платил за ипотеку». Повод для последней ссоры также был бытовым: «Поспорили, что лучше – ламинат или линолеум. Я накричала на него. И хотя он повышал на меня голос постоянно, мне этого не позволял». В тот день Владимир сам помогал грузить вещи жены и сына в машину тестя, приехавшего за ними.

Попытки мирно урегулировать конфликт Екатерина предпринимала, но они оказались безуспешными. По ее словам, в 2009 году она специально, чтобы договориться по-человечески, приезжала в Молдавию вместе с ребенком. «Владимир сказал, что будет разговаривать со мной только в суде», – поясняет женщина.

«Для родителей, которые отказываются от диалога и решают вопросы о воспитании ребенка только через суд, как правило, выяснение отношений оказывается важнее, чем интересы ребенка, которыми они искусно прикрываются, – рассказала «НИ» глава Ассоциации семейных психологов Анна Варская. – В семейной психотерапии есть целое направление «Эмоционально незавершенный развод». Родителям, которые находятся в этом состоянии, лучше обращаться к психологу, а не в суд».

О том, сколько родителей не могут самостоятельно поделить права и обязанности по воспитанию детей, можно судить по следующим цифрам. По статистике, предоставленной «НИ» пресс-службой Мосгорсуда, в 2011 году суды столицы рассмотрели 1363 спора, связанных с воспитанием детей, 2457 дел о лишении родительских прав и 26 612 дел – о расторжении брака.