Революция под пиво и гамбургеры

Здесь все простенки, двери и лестницы оклеены политическими плакатами, в которых клеймят позором аргентинскую и мировую буржуазию, тут же активисты раздают листовки и приглашения на митинги. Так выглядит факультет философии и литературы UBA – Университета Буэнос-Айреса, крупнейшего вуза Аргентины. Во время каждого семинара (а это четыре часа) минимум пять раз заходят агитаторы с заготовленными призывами прийти на очередную акцию протеста, на лекцию о Троцком или, например, принять участие в дискуссии о социализме.

Профессора не возражают: они вообще к политической деятельности относятся снисходительно. В корпусах UBA, где преподают точные науки, кроме стен для агитации используют еще и гигантские баннеры во внутреннем крытом дворе. Но более популярным местом для дискуссий являются все же гуманитарные корпуса. Там двор под открытым небом. Поэтому жаркие политические споры можно совместить с поеданием горячих гамбургеров, которые готовятся здесь же на железных решетках.

В Аргентине очень популярны левые политические взгляды. Их носители выглядят по-разному. «Леваком» может быть и участник рабочего движения, и политический или профсоюзный активист, который полжизни проводит на акциях протеста. Может им быть и образованный интеллектуал, непременный участник дискуссионных клубов, автор теоретических статей и заметный медиаперсонаж. В любом кружке борцов за светлое будущее обязательно найдется небритый бездельник без постоянной работы, но с массой идей в голове о том, как улучшить жизнь трудового народа. Над его кроватью непременные портреты Че Гевары, Ленина, Мао или Троцкого. И разумеется, кровать эта находится где-нибудь в популярном квартале Сан-Тельмо, в модном лофте, который своей «кровиночке» купили богатые родители, терпеливо ожидающие, когда дитя перебесится.

В рамках общего левого движения существует множество партий и обществ, здесь ведутся постоянные споры, возникают разногласия. Как убедилась корреспондент «НИ», много общавшаяся с «леваками» из числа студентов UBA и не только, единственный пункт, по которому аргентинские левые единодушны – это осуждение сталинизма. «Я вырос в очень обеспеченной семье и с детства слышал про «железный занавес» в СССР и отсутствие там свободы. Но сейчас думаю, что значение советского эксперимента просто огромно, – говорит Рикардо, троцкист и член Рабочей партии. – Конечно, после смерти Ленина все пошло не так. Но виной тому не сама идея социализма, а действия Сталина и партбюрократии. С другой стороны, Россия была бедной страной, а после революции стала крупнейшей мировой державой. Так что, несмотря на ошибки, эксперимент удался».

А вот что думает маоист Хулио: «Мне дедушка, который участвовал в гражданской войне в Испании, говорил, что СССР в замысле – самое лучшее, что можно придумать для любой страны. Мне кажется, первые годы после революции были очень позитивными до тех пор, пока Сталин не пришел к власти и не деформировал все идеи Троцкого».

Матиас Иглесиас, член группы «Боевая Сила» так оценивает прошлое нашей страны: «Вряд ли можно назвать неудачным советский эксперимент, который продержался столько десятилетий. Да, не без перекосов, но ведь это была реальная попытка победить дикий капитализм, от которого страдает столько людей в мире». Убежденный марксист Лусиано Габбанелли уверен: «После того как Сталин расправился с оппозицией, сложно говорить о марксизме или социализме в СССР. Фактически это была контрреволюция. Но попытка рабочего класса взять власть в свои руки – опыт, который имеет большую ценность».

В целом все собеседники сходятся на том, что теории Маркса, Ленина и Троцкого и попытки воплотить их на практике – это разные вещи. Но, как снисходительно замечают они, так происходит, возможно, со всеми теориями. Поэтому, мол, не надо автоматически записывать любого, кто говорит, что строит социализм, в подлинные приверженцы социалистической идеи. К примеру, сейчас в Аргентине президент страны – отнюдь не коммунистка – Кристина Киршнер объявила о национализации испанской нефтяной компании. Однако, несмотря на видимые совпадения взглядов левых и власти, протестные акции «леваков» на улицах – по-прежнему обычное дело. Самая частая отговорка в Буэнос-Айресе для опоздавших: «На улице была акция протеста, и автобус застрял на час».