В океан - на вертолетах: российские "Мистрали" будут строить в Керчи

Виктор Кузовков

Стоимость контракта оценивается приблизительно в 100 миллиардов рублей, а сроки введения кораблей в строй – 2026 и 2027 годы соответственно. Корабли получат имена «Владивосток» и «Севастополь» - именно так назывались построенные для нашего флота Францией, но так и не переданные России УДК типа «Мистраль».

Также стало известно о существенных изменениях в облике будущих УДК. Если ранее предполагалось, что это будут суда водоизмещением 15 тысяч тонн, то сейчас стало известно, что будут построены корабли гораздо большего тоннажа, вероятно, до 25 тысяч тонн. Предполагается, что на них смогут размещаться до 20 тяжелых вертолетов различных типов, а также два батальона морской пехоты общей численностью до 900 человек.

Эта техническая информация, наряду с предполагаемыми именами кораблей, снова отсылает нас к сорванному контракту с Францией. Габариты и водоизмещение «французов» были примерно соответственными: 21 300 тонн стандартного водоизмещения или 31 300 тонн полного. Длина 199 метров, ширина 32 метра, а авиагруппа предполагала размещение на корабле либо 16-ти тяжелых вертолетов, либо до 32-х легких. Также суда перевозили 4 десантные самоходные баржи, до 60 БТР или 13-ти основных танков типа «Леклерк».

Хотя в сообщениях о подписании контракта и не говорится напрямую о том, какой проект УДК будет реализован на керченском судостроительно заводе «Залив», наиболее соответствует заявленным характеристикам проект универсального десантного корабля «Прибой». Посудите сами: стандартное водоизмещение 25 000 тонн, длина 220 метров, ширина 33 метра, палубный ангар способен разместить до 20 вертолетов тяжелого класса. Эти параметры очень близки к характеристикам "Мистралей", да и с информацией ТАСС они совпадают почти идеально.

Данная новость вызвала немало вопросов у обозревателей. В частности, мало кто понимает, чем был обусловлен выбор подрядчика. Корпорация «Ак Барс», являющаяся владельцем Зеленодольского судостроительно завода, до этого строила для нужд ВМФ только малые ракетные корабли типа «Каракурт» и «Буян», а также танкеры-заправщики. Опыта проектирования и строительства кораблей первого класса у корпорации нет, и это вызывает у многих определенные опасения.

Вместе с тем, есть у данного подрядчика и сильные стороны, о которых обычно забывают сказать. Прежде всего, это то, что Зеленодольский завод в абсолютном большинстве случаев выполняет подряды Минобороны точно в срок и с высоким качеством. То, что мы научились строить МРК, словно пирожки печь, во многом заслуга именно этого предприятия. А качество исполнения и четкие сроки реализации и вовсе являются большой редкостью в нашем судостроении.

Понятно, что строительство кораблей первого класса и по объемам, и по срокам сильно отличается от строительства МРК. Но в данном случае следует помнить о том, что для строительства выбран керченский судостроительный завод «Залив», обладающий как мощной производственной базой, так и техническими возможностями для строительства крупнотоннажных судов. Ещё в советские времена на нем выполнялись некоторые амбициозные, по тем временам, задачи. В частности, можно вспомнить постройку крупнейшего в мире атомного лихтеровоза усиленного ледового класса «Севморпуть» длинной 260 метров и водоизмещением 61,88 тысяч тонн.

В настоящий момент судостроительный завод «Залив» как раз и находится во временном управлении корпорации «Ак Барс». То есть, сошлись сразу два серьезных фактора, подтверждающих адекватность такого выбора. Также можно откровенно сказать, что более опытных строителей подобных судов у нас, в общем, и нет. Да, Балтийский завод строил кормовые секции «Мистралей», и под контролем французских специалистов в целом неплохо справился с этой задачей. И все-таки это трудно назвать полноценным опытом строительства вертолетоносцев, и в полностью новом отечественном проекте Балтийский завод вряд ли сильно превзошел бы других претендентов. А кроме того, предприятие загружено заказами на строительство гражданских судов и атомных ледоколов.

Опыт строительства больших десантных кораблей (БДК) типа «Иван Грен» тоже сложно назвать большой удачей. Строительство на заводе «Янтарь» в Калининграде длилось долго (не всегда по вине завода), в проект минимум трижды вносились серьезные изменения, а в итоге мы получили судно, мягко говоря, имеющее целый «букет» проблем и спорных конструктивных решений. Помимо этого, водоизмещение БДК «Иван Грен» составляет всего 5 000 тонн, что не позволяет назвать его полноценным УДК или вертолетоносцем.

А больше, в плане опыта строительства схожих судов, у нас и упомянуть не о чем. То есть, разговоры о малом опыте нынешнего подрядчика стоит оставить досужим зевакам – хотя бы потому, что более опытных в данном вопросе судостроителей у нас попросту нет.

Ещё один спорный для многих момент заключается в том, что не все уверены в необходимости для нашего флота кораблей подобного типа. Соответственно, целесообразность его строительства изначально ставится под большой вопрос.

Надо сказать, что эти разговоры велись ещё в период подписания договора с Францией на строительство четырех «Мистралей». И после срыва контракта критики радостно потирали руки – здорово, замечательно, сэкономили миллиард на ненужных кораблях!

Ситуация немного изменилась после появления в Сирии нашей воинской группировки. Оказалось, что русифицированные «Мистрали» великолепно подошли бы для решения целого спектра задач – от транспортировки к месту действия техники и личного состава, до боевого применения палубных вертолетов по боевикам разных запрещенных в России организаций.

Последнее, кстати, отлично продемонстрировал Египет, выкупивший у Франции не отданные России «Мистрали». Сейчас они ходят под египетским флагом и носят названия «Гамаль Абдель Насер» и «Анвар Садат». Для их оснащения и ввода в боевую эксплуатацию Египет заказал у Москвы 50 боевых вертолетов Ка-52К и Ка-29/31. Оба эти вертолетоносца принимали активное участие в контртеррористической операции египетских войск на Синайском полуострове. Корабельные вертолеты активно участвовали в операциях правительственных сил против исламистов, и в целом опыт боевого применения бывших «Владивостока» и «Севастополя» признан довольно успешным. С высокой долей уверенности можно говорить о том, что и в Сирии, в схожих условиях, корабли подобного типа и их авиационное крыло были не просто уместны, а очень полезны практически со всех точек зрения.

В то же время, следует с некоторым сомнением относиться к заявлениям о том, что новые УДК смогут «прикрыть флот с воздуха, пока у нас нет своих авианосцев». Прежде всего, давайте помнить о том, что у нас нет самолетов, способных базироваться на УДК, вроде американского F-35, и сопоставимого с ним по боевым возможностям. То есть, говорить об истребительном прикрытии флота средствами УДК нам в принципе не приходится. И единственное, о чем нам можно осторожно рассуждать, это о вертолетах дальнего радиолокационного обнаружения, которые могли бы прикрыть соединения флота хотя бы сплошным радарным полем.

Для этого в России был создан вертолет Ка-31, являющийся, по сути, глубокой модификацией базовой модели Ка-29. Эта машина имеет вращающийся радар, способный обнаруживать цели типа «истребитель» на удалении примерно 150 километров. И в целом он, конечно, обладает несколько большими возможностями для обнаружения низколетящих целей, чем корабельные радары. Но…

Достигается это, прежде всего, за счет высоты, на которой работает радар. И если над кораблями у вертолета тут огромное преимущество, то самолетам ДРЛО он катастрофически уступает, и будет уступать всегда. Рабочая высота вертолета, в стандартных условиях, не превышает 4 километра. Реактивный самолет, в самом экономном режиме, «висит» на высоте около 10 км. И уже в силу этого вертолет не может так далеко отодвинуть радиогоризонт, как самолет ДРЛО. Соответственно, его эффективность против относительно небольших, низколетящих целей типа противокорабельной ракеты, да ещё и созданной с применением технологий «стелс», вряд ли будет удовлетворительной. Да, это «сильно лучше, чем ничего». Но и не более…

В свое время создание вертолетов Ка-31 стало вынужденным шагом – англо-аргентинский конфликт показал, что боевая авиация представляет огромную угрозу даже для самых современных кораблей, а для создания полноценных самолетов ДРЛО, вроде американского Grumman E-2 Hawkeye, у нас банально нет подходящего носителя, то есть, авианосца. Да, строительство полноценного авианосного флота вроде бы планировалось (проект «Ульяновск» тому свидетельство), и после появления таких кораблей полноценный самолет ДРЛО наверняка был бы создан, но, увы, в нашей истории «что-то пошло не так», и временный, компромиссный вариант вертолета ДРЛО так и остался для нас единственным и основным.

Поэтому нужно сразу сказать, что использовать УДК для прикрытия от воздушных атак можно лишь с большой натяжкой. По-настоящему он мог пригодиться для этой цели, как раз, в связке с авианосцем, хотя бы таким, как «Адмирал Кузнецов» - вертолеты ДРЛО могли бы базироваться на вертолетоносце, а истребительная авиация, понятно, на авианосце. В итоге каждый занимался бы своим делом, а общая эффективность флотской ПВО хоть на сколько-нибудь, но выросла. Но пока даже старичок «Кузнецов» стоит на приколе, и далеко не факт, что ещё хоть раз выйдет в открытое море.

Поэтому избавимся от иллюзий и констатируем: нет, в условиях «большой войны» и противостояния с блоком НАТО, например, от таких кораблей, как УДК, вряд ли будет много пользы. Во всяком случае, до тех пор, пока остальные силы флота не будут приведены в порядок и в разы не увеличатся количественно и качественно.

Но вот в более реальной ситуации, вроде локальных конфликтов разной степени интенсивности, вертолетоносцы очень неплохо себя зарекомендовали ещё со времен Вьетнамской войны. А поскольку частота и интенсивность локальных конфликтов только растут, можно с уверенностью говорить, что России УДК пригодятся.