Тренер Алексей Мишин:

– Алексей Николаевич, Женя признался, что, несмотря на первые успехи, сам он очень строг к себе. Так же, как и вы к нему. Но сегодня-то вы должны быть довольны…

– Да, это важный турнир, хороший прокат, но не более того. Это лишь еще один шажок к нашей большой цели. И то, что происходит сейчас, я назвал бы выравниванием линии фронта. Что-то получается очень хорошо, что-то еще надо доработать. Например, получше обращаться с дугами на дорожках, не срывать тройной лутц в короткой программе… Но от старта к старту есть динамика. Более того, мы идем с опережением графика. Я все-таки готовился к тому, что результаты на первых турнирах будут хуже, все-таки Женя не выступал на международных соревнованиях три года! Приятно, что публика встречала нас очень тепло… Конечно, мы знаем, что кого-то хорошие результаты Плющенко радуют, но кого-то и огорчают. Но собаки лают, а караван идет. А ведь сколько воды утекло за это время! Сколько раз менялись правила, появились новые нюансы, новая мода, новые спортсмены, даже зритель на трибунах другой... Говорят, что в одну воду дважды не зайдешь. Но в случае с Женей хочу сказать, что он заходит в совсем другую воду. Это новое фигурное катание, новая жизнь, новые условия соревнований и новые соперники. И в этом новом мире Плющенко еще только предстоит бороться за свое место в иерархии.

– Для вас лично этот сезон тоже будет самым тяжелым?

– Он будет очень ответственным. Самое тяжелое время было между Солт-Лейк-Сити и Турином, потому что, когда Женя занял второе место (на Олимпиаде-2002. – «НИ»), это было воспринято как громадное поражение. «Какой позор, как до такого дошли…» А история показала, что для юного спортсмена это было очень удачное выступление. Но пережить, осознать это было действительно тяжело. Сейчас же, мне кажется, само возвращение Плющенко в спорт – подвиг. И дело не только в этом. Его приход поднимет планку внутреннего состояния нашей сборной. Потому что он и сегодня, не набрав еще оптимальную форму, является одним из наиболее ярких представителей отечественного фигурного катания.

– Но подвиг этот не всеми воспринимался однозначно…

– Мне даже в лицо высказывали: как же так – возвратился, загородил дорогу молодым… Причем слышал это из уст профессионалов. По-моему, это вообще несерьезно. Многие идут заниматься фигурным катанием, чтобы быть Плющенко… Это с одной стороны, а с другой... Разгребать трудности перед юными спортсменами – сомнительная помощь, потому что нельзя забраться на вершину и стать чемпионом, если ты плывешь в теплом и сладком молоке.

– Как вам самому кажется, Алексей Николаевич, почему Плющенко вернулся?

– Незаурядным людям свойственны незаурядные решения. Как сказал однажды Саша Жулин, если думать о том, на сколько лет тебе хватит заработанных денег «на пельмени», если так рассматривать ситуацию, то, конечно, это решение будет казаться странным – человек уже выиграл все титулы, которые существуют в мире. Но если ориентироваться на личность – он принял вот такое незаурядное решение. Выискивать в его возвращении меркантильную подоплеку или желание установить какой-то рекорд, получив все три олимпийские медали, неправильно. Думаю, дело в его душевном состоянии. Одни, когда заканчивают со спортом, понимают, что все. А Плющенко просто сам себе бросил вызов.

– Вы были к этому готовы?

– Я знал, что так будет. И именно по этой причине ответил отказом сначала президенту французской федерации фигурного катания, который просил помочь в подготовке к Олимпийским играм Жубера, а потом и Стефану Ламбьелю. Это только кажется, что, выиграв первую золотую олимпийскую медаль, спортсмен испытывает облегчение. Отнюдь. Он попадает в очень сложную ситуацию – быть или не быть? Возвращаться или не возвращаться? Очень сложное состояние. Так вот я чувствовал, что Женя вернется.

– Мы все заметили, что он сильно изменился за эти годы. Одним словом не объяснишь, но общаться с ним, например, стало легче, интереснее. А тренерам возвращенцев, наверное, нелегко приходится. Одно дело, когда ведешь спортсмена к золотой олимпийской медали, другое – когда она у него уже есть...

– Мы с Плющенко 16-й год работаем вместе. Многие супруги не выдерживают такого длительного брака (смеется). Так вот, надо, чтобы тренер понимал: формула «я начальник, ты дурак» не может действовать вечно. Когда мальчишка юный приходит, это одно, ты гоняешь его туда-сюда, один раз даже до рукоприкладства доходило. Но потом к спортсмену надо относиться по-другому. Не потому, что он становится более взрослым, а потому, что он становится более умным. Женя сейчас абсолютно такой же творец, как и любой другой член нашего коллектива. У нас вообще в группе заведено – нет одного генералиссимуса, а вокруг солдатики бегают. Нам важен конечный продукт, а кто предложил, кто подсказал – не имеет значения. Но и есть суп из одной тарелки или одним одеялом накрываться – это тоже не мое видение взаимоотношений ученика и тренера. Вот, наверное, правильное восприятие свой роли в дуэте спортсмен – тренер и помогало мне много лет тренировать Урманова, Ягудина, Плющенко…

– Думаю, один из участников московского турнира, американский фигурист Джонни Вейр, был абсолютно искренен, когда сказал, что многие одиночники возвращением Плющенко слегка напуганы. А есть те, кого опасаетесь вы?

– Вы чувствуете, что в разговоре с вами у меня нет настроения шапкозакидательства? И я, и Женя, мы оба готовимся не к олимпийской медали, а к борьбе за медаль. Это очень большая разница. Я чувствую себя Федором Конюховым, который отправился в кругосветное путешествие на моторной лодке, имя которой Евгений Плющенко. И конечно, многое зависит от прочности мотора и верности руля. На 99 процентов все зависит от самого Евгения. И он прекрасно понимает, что легкого пути у него не будет. Потому что по отдельным компонентам есть замечательные спортсмены и очень опасные соперники. Вот в прошлом году была такая снежная метель. Все вроде катались, боролись, но все «снежинки» в этом вихре были отдельно. Кто-то сейчас все эти «снежинки» соберет и как даст… Чан, Жубер, Такахаси, Вернер, Ламбьель, ван дер Перрен, прекрасные молодые японцы Козука, Ода… Да там созвездие маленьких гениев.

– Что-то новое вам удастся привнести?

– Вы знаете, я опасался: вот Плющенко придет и будет стараться тренироваться в тех рамках, в которых мы работали в течение его предыдущей жизни. Но ошибся. Женя очень охотно ищет новые пути. И в тренировках, и в своем катании. Понимает, что иначе теперь нельзя. Не буду вдаваться в детали, но, например, он никогда не прыгал после вращений. А сейчас сначала вращается, потом прыгает. Момент мелкий, но существенный. Потому что когда человек всю жизнь начинал тренировку с прыжков, а сейчас начинает с вращений, все это не так просто, как кажется. Дорожки шагов в программе мы, наверное, уже раз десять поменяли. И дальше будем что-то придумывать, искать нестандартные варианты. Мой ученик не производит впечатление засушенного сухаря, и меня это очень радует. Но повторю: не хвались на рать едучи. Мы еще в начале пути. Хотя и не могу не признать: возвращение Плющенко уже вызвало огромный резонанс в мире фигурного катания. Планка мужского одиночного катания поднялась так высоко, как не поднималась с 2006 года.