Андрей Лавров

– Андрей Иванович, считается, что больших успехов в спорте легче добиться, если родители ребенка – сами в прошлом спортсмены. У вас получилось по-другому…

– Да, мои родители были далеки от спорта. Но мне было поставлено условие – обязательно заниматься спортом. Стал искать себя. Начал с бокса. Занимался упорно, целых три месяца, до первых спаррингов. Но потом понял, что мне не доставляет радости бить человека по лицу. Да и своих глаз у меня только два. Ушел. Мама перекрестилась, сказала: «Слава богу», – а я решил попробовать себя в легкой атлетике. Там тоже надолго не задержался. Хотел записаться в футбол, но родители были категорически против. Не могу сказать, что я был примерным ребенком, но пойти против их воли не мог. А потом встречаю как-то соседского мальчишку. Он говорит: «Я гандболом занимаюсь. Мы там уже две недели в футбол играем. Пошли со мной, за компанию». Сказал родителям и получил их согласие. Я сразу заболел гандболом. Есть в нем какой-то особый драйв.

– И вас сразу поставили в ворота?

– Я не помню точно, как это произошло. Мой первый тренер Юрий Зайцев говорил, что в какой-то момент, в процессе игры, два-три раза бросили по воротам довольно трудные мячи. Я извернулся и отбил. Ему это показалось определенным знаком. И с того момента я остался в воротах. Уровень подготовки вратарей тогда был довольно низкий. Специально нас никто не готовил. Тренеры были озабочены созданием команды, а вратари предоставлены сами себе. Каждый выплывал, как мог.

– В одном из своих интервью вы сказали, что и в основной состав национальной команды попали в общем-то случайно.

– Это не я сказал, а журналисты так говорят. В спорте случайностей не бывает. Спорт высших достижений – это тяжелая, каторжная работа, на пределе человеческих сил. Колоссальное нервное напряжение. Если хочешь чего-то добиться, отказываешься от многих мирских радостей. Приносишь в жертву иногда самое дорогое. Да, спорт часто бывает безжалостным. И в нем, как и в остальной жизни, выживает сильнейший. Но это нормальная, здоровая конкуренция. Мы с моим товарищем по команде и главным конкурентом Игорем Чумаком играли в одном клубе – СКИФе. Приглашение в сборную пришло сразу на двоих. Мы вместе стали готовиться к Олимпиаде. Играли примерно на равных. Но я отстоял большее количество матчей, и это было замечено. К тому же Игорь получил травму. Но мы с ним остались друзьями. Две Олимпиады выиграли. У нас квартиры рядом в Краснодаре.

– Спортсмены, как правило, суеверны. У вас были приметы или обряды, которые вы соблюдали?

– Были, конечно. Наколенники, носки и кроссовки надевал с левой ноги. Еще у нас есть традиция – на Олимпийских играх вратари носят мячи. В Сеуле я носил мячи – мы выиграли золотые медали. В Барселоне носил – опять выиграли. В Атланте тоже носил, но мы проиграли. Даже будучи трехкратным олимпийским чемпионом, я продолжал их носить. А вот в Афинах не носил…

– Ваше выступление на Олимпиаде в Афинах специалисты называют одним из лучших в вашей спортивной карьере. И было очень обидно, что при такой фантастической игре вратаря мы проиграли полуфинал немецкой команде и заняли лишь третье место.

– Зато в четвертьфинале мы обыграли французов – лучшую команду мира! А немцы объективно были сильнее нас. Но не в мастерстве. У них была длинная скамейка запасных, два равноценных состава. А у нас «основа» – 6–8 игроков, да еще возрастных. Ветеранам не хватило сил, а молодым – наглости, куража и опыта. Нас нельзя упрекнуть в том поражении. Мы серьезно готовились, старались, бились. Отдали все силы. Та Олимпиада была нашей лебединой песней. И «бронза» была нам не менее дорога, чем «золото».

– Вы уже почти год не играете. Каким видите мужской гандбол со стороны?

– После отставки Владимира Максимова (главный тренер сборной. – «НИ») на чемпионате мира в Тунисе сборная произвела на меня удручающее впечатление. Мы прошли группу без потерь только потому, что она была… никакая. Потом не выиграли ни одного матча. И стали, впервые за всю историю нашего гандбола, восьмыми. После возвращения Максимова ситуация выправляется. В октябре, на Суперкубке в Германии, стали третьими. Я видел этот турнир. Все нормально. Считаю, что Максимов на правильном пути, а пауза пошла ему на пользу. Он все проанализировал, посмотрел на своих ребят, на соперника другими глазами. Ездил везде с командой как зритель. Зачастую со стороны можно увидеть гораздо больше, чем изнутри. Плюс отдохнул, может быть, впервые за 27 лет. Сочетать работу в сборной и клубе – непосильная ноша. Это немногим удается. Всегда удивлялся работоспособности Максимова. Если говорить начистоту, наш гандбол только и держится на его профессионализме, энтузиазме и железной воле. На его тренерской харизме. Сейчас в сборной есть хорошие, талантливые игроки. Но один талант, без труда и желания, ничего не стоит. Максимову еще предстоит бороться – с ними и за них. Ему надо заразить ребят своими идеями, а им научиться его понимать… Он человек сложный. Строгий, требовательный, иногда жесткий и беспощадный. Но ведь он предъявляет такие же требования и к себе. И эти его принципы проверены жизнью.

– Каким вратарям приходится труднее – гандбольным или футбольным?

– Любое вратарское ремесло не просто освоить. Но все-таки, думаю, в гандбольных воротах «стоять» труднее. Мяча в полкилограмма весом, пущенный со скоростью 120–130 км/ч с близкого расстояния, зачастую просто не видно. У нас все броски продуманы, тщательно отрабатываются. И вратарь обязан их все знать. Я разработал целую систему своей игры. Просматривал километры видеозаписей, все просчитывал. Учитывал законы биомеханики, теорию вероятности, которую в быту мы называем «законом подлости». Изучил стиль и манеру игры почти всех лучших форвардов мирового гандбола. При семиметровом броске (гандбольный пенальти. – «НИ») мог оказать на бьющего психологическое давление и попытаться вывести из равновесия. Кому-то улыбнешься, бывало, а кому-то пару «ласковых» скажешь. Раньше такие короткие дискуссии разрешались. Но главное – нужно было посмотреть в глаза сопернику. Глаза говорят вратарю очень многое.

– А вас с такими физическими данными, знаниями и опытом не пытались переманить в тот же футбол?

– Нет, не пытались. Да я и не променял бы гандбол ни на что. Даже когда на тренировках гонял в футбол, в ворота не хотел вставать. Скажу вам по секрету – я и в гандболе всю жизнь, стоя в воротах, мечтал быть полевым игроком. И в товарищеских турнирах, где можно подурачиться, с удовольствием играл в поле. Мне это помогало понять психологию нападающего.

– После ухода из большого спорта вы пришли в большую политику. Но это совершенно разные виды деятельности. Почему вы сделали такой неожиданный выбор?

– Это не я выбирал, а меня выбрали. И это не назначение. Когда представляешь свою страну на крупных международных турнирах и в честь твоих побед исполняют государственный гимн, поднимают флаг, ты уже в какой-то степени причастен к делам государства. Я 15 лет проработал за рубежом – во Франции, Германии и Хорватии. Видел, как построена там спортивная система и система воспитания молодежи. А теперь у меня появилась возможность применить эти знания и принести реальную пользу своей стране. Считаю, что мне сам Бог велел прийти в политику.

– Говорят, когда человек получает власть, он теряет в себе Бога…

– Вы хотите сказать – душу и совесть? Очень многое зависит от воспитания, от тех качеств, которыми наделили тебя родители. Испытание славой я выдержал. Звездной болезнью не заболел. Испытание властью, думаю, тоже выдержу. А чем тут гордиться? Это работа. И довольно тяжелая. А потерять совесть можно и не имея власти. У человека всегда есть выбор – держать совет со своей совестью или нет. Он может упасть очень низко и подняться очень высоко. И всегда знает, когда поступает недостойно. Совесть ему подсказывает.

– С тех пор как были подтверждены ваши сенаторские полномочия, удалось что-то сделать для спорта?

– Сейчас идет обсуждение новой редакции закона о спорте. Несмотря на то что российский спорт – это целая индустрия, спортсмены по-прежнему остаются одним из самых незащищенных слоев общества. Особенно остро стоит вопрос о страховании спортсменов, выступающих за национальную сборную. Проект новой редакции закона уже прошел экспертизу в правительстве и в весеннюю сессию будет вынесен на первое чтение в Госдуму. Необходимо также внести поправки к закону о налогах, чтобы состоятельным людям было выгодно вкладывать деньги как в спорт высших достижений, так и в детский спорт. Мы выходим с этим предложением на Министерство экономики, но пока не нашли там понимания.

– Вы столько лет отдали гандболу. Не скучаете по своему любимому виду спорта?

– Я все время где-то рядом с гандболом. Часто приезжаю в гости к «Чеховским медведям». Видел все домашние игры Лиги чемпионов. И вроде бы не тянуло в ворота. А когда по телевизору смотрел Суперкубок, сердце екнуло. Я знал, что это желание вернется. Может, к пекинской Олимпиаде снова выйду на площадку...

СПРАВКА

Андрей ЛАВРОВ родился 26 марта 1962 г. в Краснодаре. Гандболом начал заниматься в 1972 г. в ДЮСШ г. Краснодара. Заслуженный мастер спорта СССР и России. Лучшие достижения в карьере: чемпион Олимпийских игр 1988 г. (Сеул), 1992 г. (Барселона), 2000 г. (Сидней), бронзовый призер Олимпиады-2004 (Афины), чемпион мира 1993 г. (Швеция) и 1997 г. (Япония), чемпион Европы 1996 г. (Испания), серебряный призер чемпионатов мира 1990 г. (Чехословакия) и 1999 г. (Египет), серебряный призер чемпионатов Европы 1994 г. (Португалия) и 2000 г. (Хорватия). За национальную сборную легендарный вратарь провел 312 матчей и забросил 1 мяч. Выступал за клубы СКИФ (Краснодар), TUS DANSENBERG (Германия), CSM LYVRI-GARGAN (Франция), IVRY(Франция), TV NIDERWURZBACH (Германия), RK BADEL 1862 -ZAGREB (Хорватия), TUS N-LUBBECKE (Германия), SG KRONAU- OSTRINGEN (Германия), MSG МELSUNGE/BODDINGER (Германия). Признан лучшим гандболистом России ХХ века, участник ОИ 1996 г. (Атланта), ЧМ 1995, 2001, 2003 гг., ЧЕ 1998, 2002, 2004 гг., призер чемпионата мира среди юниоров 1981 г., чемпион СССР. Образование высшее, окончил Кубанский государственный университет физической культуры. Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, двумя орденами Почета. Хобби – рыбалка, книги, теннис.