Сергей Алифиренко

– Перед отъездом на Олимпиаду вы сказали, что не будете стремиться к медали, просто намерены достойно выступить…

– Ну, это я, конечно, слукавил, поскольку настраиваться на медаль – плохая примета.

– На самом деле то, что вы нацелились на «золото», было заметно. Какое чувство испытали, когда вместо золотой выиграли лишь бронзовую медаль?

– Чувство досады. Мог победить, потому что подошел к пику формы. Если бы не эти софиты… Всегда целюсь правым глазом, а свет бил как раз с той стороны. Я и козырьком кепки пытался прикрываться. Не помогло.

– Нельзя было пожаловаться?

– Есть правила, которые не подлежат обсуждению.

– С немцем Ральфом Шуманом у вас постоянное соперничество. В Сиднее выиграли вы, в Афинах – он...

– На следующей Олимпиаде я его все равно достану, если он, конечно, будет в ней участвовать. Я-то точно буду.

– Значит, те, кто говорит, что «продукты советского спортивного конвейера» себя исчерпали, не правы?

– Возможно, это и так, но я лично пока сдаваться не собираюсь. А за советскую систему подготовки спортсменов действительно очень обидно, и прежде всего потому, что мы теряем много одаренных детей, которые вместо спортзалов идут на улицу, берут в руки водку, пиво, наркотики… Я знаю, что в Адыгее многие ребята хотели бы заниматься стрельбой, но где?

– Да, ваш продуваемый всеми ветрами сарай, называемый тиром, уже стал притчей во языцех…

– А что толку? В феврале мне удалось поговорить с президентом Адыгеи Хазретом Совменом на эту тему. Выслушав меня, он сказал, что если не в этом, то в будущем году современная стрелковая база в Адыгее будет построена. Организационная часть была поручена мэру Майкопа Николаю Пивоварову. До сих пор никаких движений. Мало того, даже этот старый тир собираются сносить, поскольку он, как оказалось, мешает возведению местного аквапарка. А главный аргумент всегда один: нет денег! Но ведь существует федеральная программа развития детско-юношеского спорта. Под нее для Адыгеи много чего можно запросить, в том числе и деньги на строительство стрелкового комплекса. Но на деле – одна говорильня, одни обещания… Иногда просто руки опускаются, честное слово.

– Тем не менее в вашем тире тренируется немало детей, неудобства их не пугают. Не исключено, что среди них есть и будущие олимпийские чемпионы. Сыновья ваши ведь тоже пошли, как принято говорить, «по стопам отца»?

– Двое из троих. Старший Максим уже поступил в Воронежский физкультурный институт – на кафедру пулевой стрельбы. Младший Саша тренируется со мной. Только Вадим выбрал другой путь – он увлечен компьютерами.

– Ходили разговоры, что на этот раз вы выступали на Олимпиаде не от Республики Адыгея, а от Краснодарского края…

– Я поясню, почему эти разговоры появились. Мне действительно пришлось обратиться в Краснодарский департамент физкультуры и спорта – попросить денег на дорогу до Москвы и обратно (дальше все расходы берет на себя Олимпийский комитет). К сожалению, уже много раз на различные соревнования мне приходилось ездить за свой счет, поскольку в Комитете по физкультуре и спорту Адыгеи мне каждый раз говорили, что нет средств.

– Не означает ли это, что теперь вы официально будете выступать за Краснодарский край?

– Чтобы выступать за него, мне надо переехать туда, а в Майкопе – мои корни, здесь живут все родственники, мама. И потом моя мечта и цель – поднять стрелковый спорт в Адыгее. А цели своей я всегда добиваюсь.

– Вы, обладатель золотой медали Олимпиады-2000, бронзовой медали Олимпиады-2004, заслуженный мастер спорта, шестикратный чемпион Европы, серебряный призер чемпионата мира, многократный чемпион России, могли бы поставить перед собой более глобальную цель…

– Чем же эта не глобальна? Тем, что Адыгея – маленькая республика? Но ведь детям, которые в ней живут, это все равно. Они хотят заниматься стрелковым спортом, и я должен им помочь. Знаете, мой старший сын, когда я выиграл Сидней, сказал: «Я тебя достану». И мне приятно было это слышать. А жена Римма, когда я приехал из Афин, при всех сказала, что ее муж – боец, и она нисколько не сомневалась, что я вернусь с победой.

– Судя по всему, вы всех членов своей семьи сделали болельщиками…

– Просто мы все любим друг друга. Хотя я свои чувства редко показываю, чаще бываю жестким и непреклонным, но меня всегда прощают.

– Вы ведь подполковник российских Вооруженных сил, восемь лет были старшим тренером Закавказского военного округа по пулевой стрельбе, снайперов готовили. И они, возможно, «положили» уже немало людей...

– Если они, как вы выразились, «положили» кого-то, то только тех, кто этого действительно заслужил. Наемным убийцей ни один из них не стал, я в этом уверен. Это были настоящие ребята.

– Вам самому во время службы в армии не приходилось стрелять в людей?

– К счастью, нет.

– Меркантильный такой вопрос… За последнюю Олимпиаду вам уже заплатили?

– Пока нет.

– А каковы вообще финансовые ставки за победы в стрельбе?

– За «бронзу» в Афинах мне наше государство обещало заплатить 10 тысяч долларов США. А за золотую медаль на чемпионате Европы я в предпоследний раз получил 300 долларов. В последний – благодаря спонсорской помощи Стрелкового союза России – полторы тысячи.

– Да, особенно не разгуляешься… И все же ребята, которые сейчас, возможно, читают это интервью, наверняка спросили бы: что нужно сделать, чтобы стать олимпийским чемпионом?

– Здесь играют роль несколько факторов. Прежде всего, конечно, работа. Надо тренироваться так, чтобы довести все свои движения до автоматизма. Каждый элемент, каждое движение перед выходом «прокручивается» в голове сотни раз. Очень важен и психологический настрой. На последней Олимпиаде я видел, как выбыл из борьбы Эмиль Милев, очень опытный стрелок из Болгарии. У него было слишком сильное желание победить. Слишком сильное, чтобы контролировать себя.

– Выходит, стремление к победе тоже надо удерживать?

– Слегка.




Михаил Неструев: «Стрельба – мое хобби»
Сергей Алифиренко: «Я навел прицел на Олимпиаду»