Оксана Ермакова

– В Таллине, где я родилась, фехтовальная школа всегда имела сильные традиции, – сказала Ермакова в интервью «Новым Известиям». – Тем более что первые успехи пришли довольно быстро. Меня включили в юношескую сборную СССР, начались сборы, поездки... На чемпионате мира в 1991 году я выиграла бронзовую медаль в личных соревнованиях. А вскоре Советский Союз распался.

– В 1993-м вы стали чемпионкой мира в составе эстонской сборной. Почему решили сменить гражданство и выступать за Россию?

– У российского фехтования более прочная база. К тому же вышла замуж за Александра Ширшова, чемпиона барселонской Олимпиады в командном первенстве саблистов. Мы приняли решение жить в Москве. Сейчас Александр работает тренером. У нас сын Вася.

– Будет фехтовальщиком?

– Посмотрим. Саблей уже интересуется. Так что, может, пойдет по стопам мужа.

– Вернемся к Играм в Афинах. Выиграть здесь было труднее, чем четыре года назад в Сиднее?

– Мне кажется, да. Тогда нам в финале противостояли швейцарки, у которых блистала здоровенная 15-летняя Ламон. Но за прошедшие четыре года они потеряли место в элите женской шпаги. А немки традиционно сильны и своих позиций не сдают. Победить их очень почетно. Мы хорошо знаем друг друга. Точно в таких же составах соперничали в финале прошлогоднего чемпиона мира в Гаване. Раз мы выиграли, значит, выбрали более верную тактику, значит, больше хотели победить.

– Немки после финала признались, что опасались русской команды, отводили ей роль фаворита и очень довольны своим «серебром»...

– Что ж, это лишнее свидетельство нашей силы.

– Но почему россиянки не блещут в личных соревнованиях?

– Наверное, это свойство русского характера. В команде мы чувствуем себя более уверенно, сражаемся по принципу «один за всех, и все за одного».

– Как вам живется в олимпийской деревне?

– Плохо. Абсолютно негде пообщаться с другими спортсменами. Что в мире происходит, тоже узнать невозможно. На трехэтажный дом всего два телевизора.

– Вам хотелось бы продержаться в спорте еще один олимпийский цикл и выступить в Пекине?

– Очень.