Александр Кравцов

– Один из самых актуальных вопросов, который активно обсуждался до выборов: не возникнут ли у СБР проблемы с финансированием после ухода Михаила Прохорова?

– Этот вопрос не стоит остро. Спонсоры, которые финансировали российский биатлон, в том числе и сам Михаил Дмитриевич, заинтересованы в долгосрочном сотрудничестве со столь популярным видом спорта. Что касается национальной сборной, то она благодаря совместной работе с Олимпийским комитетом России обеспечена на 99 процентов. Понятно, что с бюджетом могут быть и трудности, но в этом случае мы попытаемся более взвешенно и конкретно подходить к качественному и количественному составу сборных команд.

– Бывший президент СБР на прощание выдвинул несколько инициатив. А с чего вы планируете начать свою работу?

– Мне в последние полгода перед Олимпиадой пришлось очень плотно работать с СБР и непосредственно с Михаилом Прохоровым. У него очень много трезвых, правильных и взвешенных мыслей. Обязательно изучу его предложения, другие материалы, чтобы не повторять ошибок, не шагать в прошлое, а, используя накопленный опыт, двигаться вперед. Одно из главных достижений команды Прохорова – это некая актуализация процесса. К сожалению, у нас не все понимают, что общественная организация несет такую же ответственность, как и любая государственная структура. Уверен, Михаил Дмитриевич своими поступательными действиями хотел этого добиться, но, видимо, шести лет не хватило. Надеюсь, что все его начинания, а также прописанная стратегия развития биатлона до 2020 года будут реализованы.

– Вы готовы привнести в эту стратегию что-то новое?

– Не вижу смысла менять то, что имело положительную динамику и успех. Мы просто упорядочим работу. Спортсмены и тренеры должны понимать, что они профессионалы. Группа, которая занимается обслуживанием, также должна четко осознавать свою главную миссию – обеспечивать, а не вмешиваться в тренировочный процесс.

– Вы так же, как и Прохоров, поддерживаете идею создания разных тренировочных групп? И обеими руками за то, чтобы у спортсмена была возможность готовиться по индивидуальной программе?

– А почему нет? Когда люди имеют несколько направлений, по которым могут двигаться, это дает им свободу для творчества и одновременно исключает ошибку. Должен сказать, что у нас были проблемы, когда команда двигалась по методике одного тренера. Но принцип, когда все идут в ногу, на сегодняшний день неубедителен и неактуален. У того, кто идет не в ногу, больше возможностей изобрести что-нибудь гениальное. Когда наши великие музыканты писали свои выдающиеся произведения, им тоже кто-то помогал, сидя за роялем? Или они делали это сами? Тренер любого уровня, на мой взгляд, имеет право на принятие самостоятельного решения. В этом и состоит его творчество. Как в таком случае ограничить и направить тренера? Выстроить грамотные разумные отношения. Сегодня их, по сути, уже выстроило государство. Сегодня тренер проходит через экспертную группу и аналитический центр. Задача этого центра – не учить тренеров, что он должен делать, а направить и предложить варианты. Мол, если ты поступишь так (речь идет о плане подготовки), тогда получишь такой результат. А если тебе нужен другой результат – найди путь, чтобы продвинуться дальше. И вот тут как раз проявляется самостоятельность тренеров.

– Новый тренерский штаб сборной России был утвержден еще в апреле. Стоит ли ждать каких-либо изменений?

– Я не сторонник ни репрессивных, ни кардинальных мер. Надо дать людям возможность поработать. Раз команда Михаила Дмитриевича предложила такой состав, значит, она проанализировала ситуацию.

– Прохоров высказал мнение, что тренерский совет вообще не нужен. Вы с ним согласны?

– Мое мнение: совет, который слушает отчеты тренеров сборной, конечно же, не нужен. Я за совет, который может что-то конкретно подсказать в плане методик, и это мнение будет услышано тренерами сборной. Тогда это будет рабочий орган. То же самое касается и должности главного тренера. Это должен быть в первую очередь методист, который способен определить, в каком направлении должна идти подготовка сборной.

– Это правда, что вас хотели выбрать на одну из руководящих должностей и в Федерации лыжных гонок? Возможна ли в принципе какая-то совместная работа в биатлоне и лыжах?

– На данный момент объединять эти две федерации, думаю, абсолютно неэффективно. Лыжники и так обижаются на биатлонистов, что переманили у них многих гонщиков (улыбается). Но определенная консолидация должна быть. Ведь реализовать себя в лыжах на сто процентов удается не всем, а имея потенциал выше среднего и получив навыки в стрельбе, можно стать неплохим биатлонистом.

– Вы продолжите свою деятельность в качестве директора Центра спортивной подготовки при министерстве спорта. Как планируете совмещать две руководящие должности?

– Я очень рассчитываю на то, что правление СБР будет работоспособным, а не номинальным органом при президенте. Во-вторых, я бы очень хотел иметь возможность доверять вице-президентам. Вы знаете, есть такой постулат: замы руководителя должны быть на голову выше его самого, но каждый в своем направлении. Тогда руководителю останется только принимать стратегические решения.