Валерий Маслов

– Когда я пришел в «Динамо», Яшин был уже и олимпийским чемпионом, и чемпионом Европы, участвовал в чемпионате мира, а кроме того, четыре раза выигрывал первенство СССР, – вспоминает Валерий Павлович. – Я был моложе его почти на одиннадцать лет. И, как и все молодые игроки, называл его исключительно по имени-отчеству – Лев Иваныч. Тогда сложно было представить, что мы будем вместе играть еще целых десять сезонов и почти одновременно уйдем из большого футбола.

– Лев Иванович находился на особом положении в команде?

– Отнюдь. У него была одна привилегия. В те времена почти все игроки на выездных матчах жили в одной большой комнате. В нее набивалось человек пятнадцать. При этом на команду обычно выделяли еще два двухместных номера: в одном у нас жили вратари – Яшин и Беляев, а в другом – тоже опытные и знаменитые Виктор Царев и Владимир Кесарев. Позже, когда Беляев ушел из команды, в номере с Яшиным стал жить известный защитник Георгий Рябов. Они дружили семьями.

– Между игроками вашего поколения и Яшиным была дистанция в общении?

– Вовсе нет. Лев Иванович был очень открытым, простым, коммуникабельным человеком. Он, конечно, терпеть не мог панибратства, но свысока никогда на молодежь не смотрел и тренировался с нами на равных.

– О том, как он тренировался, давно ходят легенды…

– Сейчас многие вратари закатывают целую истерику, если на тренировке кто-то «расстреливает» их с близкого расстояния или бьет почти одновременно двумя мячами. А если уж молодой игрок позволил себе такой «неуважительный» поступок, то может начаться целое разбирательство… А вот Яшин, наоборот, нас упрекал, если мы стеснялись бить ему с убойной дистанции, соблюдая корректность по отношению к великому вратарю. Хотя такие удары зачастую были весьма болезненными.

– У Яшина были какие-то фирменные приемы?

– На разминке Лев Иванович мог намертво поймать трудный мяч, мгновенно вскочить на ноги и бросить его во второй мяч, летящий в другой угол. И попадал! Более того, этот трюк он мог проделывать практически в безостановочном режиме на протяжении всей тренировки! Такого я больше никогда не видел!

– На ваш взгляд, какова была самая сильная черта Яшина-вратаря?

– Умение читать игру. Есть много голкиперов, обладающих отменной прыгучестью, техникой, сумасшедшей реакцией. Все это было и у Яшина, по крайней мере, когда его не мучили травмы и болячки. Но кроме этого, Лев Иванович умел предвидеть ситуацию на поле. Он никогда не играл на публику. Предпочитал правильно занять место в воротах и благодаря выбранной позиции зачастую без труда забирал, казалось бы, неотразимый мяч. Мог вовремя подсказать полевым игрокам, куда бежать, кого прикрывать, кому пасовать. Мы, ни секунды не колеблясь, делали то, что просил из ворот Лев Иванович. Но поле он был как бы играющим тренером.

– Выходит, у Яшина не было слабых мест?

– Как вратарь он был, безусловно, близок к идеалу. За пределами поля Яшин имел свои слабости. Он не был аскетом, но это не отражалось на профессии. Он никогда не задирал нос, не тянул одеяло на себя. Его уважали и любили.

– Но и травили…

– Да, что уж скрывать... После возвращения в 1962 году сборной СССР из Чили, когда наши в четвертьфинале чемпионата мира уступили хозяевам турнира, Яшин подвергся такой обструкции, какая нынешним так называемым звездам и не снилась. Ему угрожали, писали на стенах в подъезде всякие гадости, уродовали его машину. И все это делали люди, которые даже не видели того злополучного матча! Интересно, что зарубежная пресса оценила игру Яшина совсем по-другому. Для иностранцев, даже несмотря на не самое удачное выступление сборной СССР, он остался героем и самым известным советским футболистом. Иначе не присудили бы ему через год «Золотой мяч» и не пригласили участвовать в матче, посвященном столетию английского футбола, на который приехали все мировые знаменитости.

– Как переживал сам Яшин такой прием на родине?

– Врагу не пожелаешь. Несмотря на богатырский вид, Лев Иванович был очень ранимым человеком. Просто свои эмоции он не показывал на широкой публике, а ехал за город на рыбалку или охоту. Он мог закончить с футболом еще в 1962 году. Но нашел в себе силы вернуться и фактически все начать сначала.

– Некоторые вратари – современники Яшина – говорят, что они играли не хуже…

– Говорить – не мешки ворочать. Да, сорок лет назад в нашей стране хороших вратарей было очень много. Это и уже упоминавшийся Беляев, и Анзор Кавазашвили, и Владимир Маслаченко, и Сергей Котрикадзе, и Евгений Рудаков. Но никто из них не играл на стабильно высоком уровне на протяжении двух десятилетий, как Яшин. Скажем так: они были «хорошистами», а Яшин – круглым отличником во вратарском деле.

– Почему его послефутбольная жизнь сложилась не очень ярко?

– Одна из причин – травмы и болезни, полученные в игроцкие годы. Яшин долго страдал от язвы желудка. А потом обострились еще и вратарские болячки – колени, ушибы. Его часто приглашали на отдых за границу. Принимающая сторона брала все расходы на себя. Но его не выпускали из страны, хотя Лев Иванович нуждался в лечении. В общем, не берегли, не щадили Яшина. Да и жили Яшины, прямо скажем, небогато. Льву Ивановичу надо было содержать большую семью, покупать лекарства. Здоровье с каждым годом ухудшалось. Как это ни кощунственно прозвучит, но если бы не ампутация ноги, Яшин мог умереть в нищете и забвении. Да, друзья о нем не забывали, но вот чиновники… Они будто и не замечали, что Яшину нужна помощь. А Лев Иванович был не из тех, кто стал бы что-то просить для себя. Уже потом, когда информация о плохом здоровье Яшина стала всеобщим достоянием, ему разрешили поехать за рубеж на операцию. О нем вновь заговорила вся мировая спортивная общественность. И в 1989 году на «Динамо» был организован памятный матч, посвященный шестидесятилетию великого вратаря. В Москву съехались легенды футбола: Франц Беккенбауэр, Бобби Чарльтон, Эйсебио… Лев Иванович был, конечно, счастлив, что его по-прежнему помнят и ценят…

– Когда вы в последний раз с ним общались?

– В 70-е – 80-е годы мы часто встречались со Львом Ивановичем на футболе. Приходил Яшин и на матчи по хоккею с мячом. Когда виделись последний раз, не помню. А разговаривали по телефону незадолго до его смерти. Лев Иванович чувствовал себя уже очень плохо, понимал, что очень серьезно болен. Он как бы прощался со мной и просил прощения: говорил, мол, не держи зла, если что было не так. Я понимал, что это, скорее всего, наш последний разговор…

– Кто из нынешних вратарей по манере игры напоминает вам Яшина?

– Вратарей, равных Яшину по мастерству и таланту, я больше не видел. Но мне очень импонирует в последнее время игра молодого армейца Игоря Акинфеева. Он, как и Яшин, стремится предугадывать действия нападающих, опережать на шаг их замысел. Акинфеев также не стремится к внешним эффектам вратарской игры. У этого парня большое будущее.