Теннисист Евгений Донской

– Евгений, какие задачи ставите перед собой на предстоящий турнир?

– Максимальные. Думаю, что каждый российский теннисист, который участвует в Кубке Кремля, хотел бы его выиграть. Понятно, что я далеко не фаворит и это будет нелегко, но шанс всегда есть. В теннисе было немало случаев, когда крупные турниры выигрывали темные лошадки. А если более реально смотреть на вещи, то буду доволен, если дойду до полуфинала. Второй круг для меня уж точно не будет пределом мечтаний.

– А вы любите играть дома?

– Раньше было очень тяжело. Много друзей, родственников приходят за тебя поболеть, всем нужно достать билеты, со всеми поздороваться, уделить внимание… Все это сильно отвлекает. Но в последние годы я научился справляться с подобными вещами, поэтому сейчас, думаю, уже никаких проблем не будет. Вообще мне нравится Кубок Кремля, здесь хороший отель, ресторан один из лучших (улыбается)… Работа транспорта очень хорошо организована. Очень достойный турнир во всех отношениях.

– Как оцениваете нынешний сезон?

– В принципе достаточно хороший сезон, я считаю. Начало, правда, было не очень. С тренером мы виделись очень редко, я уехал в Южную Америку, проигрывал там раз за разом в первом круге и много переживал… Непросто было настроить себя не опускать руки, а продолжать работать дальше. Слава богу, в середине сезона смог переломить ситуацию, результаты улучшились, и я стал чувствовать себя гораздо уверенней. Сейчас мне предстоит провести еще несколько турниров, так что, может быть, конец сезона сложится еще лучше.

– За счет чего удалось прибавить?

– Я думаю, что благодаря сразу нескольким факторам. Мы же с Борисом Львовичем (Собкиным. – «НИ») очень много работали, переделывали технику, вот в конце концов и пришел результат. Надо продолжать работать в этом же направлении.

– Вы уже успели поработать со многими специалистами, включая тренера Евгения Кафельникова Анатолия Лепешина. Одно время в вашей карьере принимали активное участие Марат Сафин и англичанин Морган Филлипс. А как получилось, что вас стал опекать тренер Михаила Южного?

– С Филлипсом у нас было очень неплохое сотрудничество, но ему не хватало опыта и знаний. Он чуть старше меня, такой же, по сути, игрок, который просто уже закончил свою карьеру. Работая со мной, Морган выкладывался по максимуму, но, когда мы расставались, он сам сказал, что с ним я не буду прогрессировать так же, как мог бы это делать, сотрудничая с другим специалистом. Какое-то время я находился на распутье, не знал, что делать, а Борис Львович всегда ко мне хорошо относился, помогал советами. Они с Мишей вообще как-то прониклись ко мне и стали помогать. Конечно, основное время и внимание Собкин уделяет Южному, но я это воспринимаю абсолютно нормально. Борис Львович – специалист высокого уровня, поэтому я был только рад возможности поработать с этим человеком. Прошли всего девять месяцев нашего сотрудничества, а результат уже виден. Причем я сужу даже не по строчкам рейтинга, а просто реально чувствую, что стал лучше играть. Правда, сам Борис Львович говорит, что было бы хорошо, если бы я все-таки нашел себе и личного тренера. Но взять специалиста его уровня я пока не могу себе позволить, а брать обычного нет смысла.

– А Сафин все еще помогает вам?

– Как прежде нет, но мы просто хорошо общаемся, он интересуется моими результатами. На самом деле от каждого специалиста стараешься взять что-то полезное. С Морганом у нас был хороший тандем, мы с ним очень быстро нашли общий язык, и я понемножку прибавил во всех компонентах игры на тот момент. А у Марата я, например, очень много почерпнул в плане психологии. У него же одно из самых сильных качеств – психологический настрой на матч. Хотя, конечно, мне еще далеко до него, и оказывать такое моральное давление на соперников, как он, я пока не могу. Но все равно внутренней уверенности прибавилось. Знаете, когда такой теннисист, как Сафин, говорит: «Был бы у меня такой удар справа, как у тебя, я бы в ус не дул», начинаешь задумываться, что и ты, наверное, чего-то стоишь.

– Правда, что в теннис вы попали благодаря учителю музыки?

– Ну как сказать… Мой отец всегда очень любил теннис, хотя сам никогда не держал ракетку в руках. И когда папа услышал от учителя музыки, что у нас в Электростали, где мы тогда проживали, открылся современный теннисный центр, просто отвел меня туда.

– А у Лепешина как долго тренировались?

– Четыре года. Как-то на сборе в Адлере с нами работала научная группа, в которую входила и знаменитая Анна Петровна Скородумова. Помню, я подошел к ней узнать, чего мне не хватает и как можно исправить ошибки. Как потом рассказывала Анна Петровна, я оказался единственным в сборной, кто сам проявил инициативу. Конечно, ей это понравилось, и она меня запомнила. Поэтому когда ей позвонил Анатолий Александрович, который как раз открывал свою школу и искал игроков, она дала ему мой телефон. В 16 лет я приехал к Лепешину на пробы и с 2006 по 2010 год жил и тренировался у него в Вене. Когда Анатолия Александровича не стало, думал, что теперь никто со мной возиться не будет, но спонсоры не бросили. По совету Сафина отправили меня в академию в Валенсию.

– Кумиры в теннисе у вас когда-нибудь были? Или, может быть, сейчас есть?

– Кумиров точно нет. В свое время мне очень нравилось, как играет чилиец Фернандо Гонсалес. А сейчас… Просто есть теннисисты, на которых смотришь и понимаешь, что сам хотел бы играть так же. Тот же Новак Джокович, например. Он играет не в моей манере, но очень интересен: и защищаться умеет великолепно, и атаковать. Сейчас он на голову выше всех остальных. Хотя раньше я думал, что у всех великих игроков есть какой-то секрет, который ты должен найти, и тогда у тебя самого все пойдет по нарастающей. Но на самом деле все зависит от тренированности и психологических навыков, умения в решающий момент держать себя в руках и показывать такой же классный теннис. Просто уровень игры у великих изначально намного выше, если, например, с обычными теннисистами сравнивать. Это как, допустим, я еду на своей машине и максимум, что могу, так это до 180 километров разогнаться. А другой со 180 скидывает до 110 и так же классно входит в повороты. То же самое и на корте. Простые смертные ведь когда проводят хороший матч, то играют практически на пределе своих сил и возможностей, а великим это легче дается.

– Интересно, а вы по натуре победитель? У вас же день рождения 9 мая…

– Помню, я как-то 9 мая играл с соперником из Германии. И проигрывал, проигрывал, но в конце концов выиграл. Был убежден: нельзя уступать немцу 9 мая, тем более мне (улыбается). В семье мне никто никогда ничего такого не говорил, не обращал на это внимание, но самому еще в детстве казалось, что, наверное, не случайно я родился в этот день. Возможно, я достоин каких-то побед. Сказал себе, что буду работать, стараться, чтобы это стало реальностью.