Чемпион мира Александр Меньков

– Лена Исинбаева обещала отпраздновать свою победу так, чтобы вся Москва «гудела». У вас тоже есть повод!

– Я очень рад! Спасибо за поздравления и за поддержку! Но чемпионат мира – это все-таки еще не конец сезона, у меня запланированы еще два старта в «Бриллиантовой лиге». Да и не люблю я, если честно, нигде светиться.

– Вы говорите так, как будто не чемпионат мира только что выиграли.

– Так я и правда пока не понял ничего (смеется).

– А это правда, что утром в день финала у вас очень сильно болела спина?

– С трудом с кровати встал… Пришлось разогреваться, принимать контрастный душ, по-моему, я даже кожу сжег горячей водой. Спина и сейчас немного болит, но не от травмы, а от ожога. Спасибо нашим массажистам, они в буквальном смысле поставили меня на ноги.

– Что было для вас самым трудным?

– Не допустить ошибок, которые я сделал в Лондоне на Олимпийских играх. Боялся опять наделать заступов. Самая главная задача была попасть в восьмерку, а дальше уже все сложилось идеально. Первые две попытки я себя немного сдерживал, хотя во второй уже хотел добавлять. Но в тот момент у меня пошла какая-то «тряска», и разбег совсем не получился. К третьей попытке я собрался и сделал все, как положено.

– У вас ведь впереди еще одно радостное событие?

– Да, скоро я должен стать отцом. Поэтому свою победу прежде всего посвящаю жене и будущей дочке.

– Победа над мексиканцем Луисом Риверой, который выиграл у вас на Универсиаде в Казани, была принципиальной?

– Я не злопамятный… У нас такой вид спорта, что в какой-то момент любой может совершить идеальный прыжок и стать первым. На самом деле я очень рад, что тогда занял второе место. Расстроился больше из-за того, что не смог установить рекорд России, о котором мечтал очень давно. А чтобы именно Риверу обыграть или еще кого-то, нет, я вообще не забивал себе этим голову. Шел и прыгал. Не могу сказать, что конкуренции сейчас не было совсем, просто у меня прыжок получился за 8,50, а остальные и к 8,30 не подобрались. Но, повторю, это только сегодня так. Я вообще считаю, что такого финала, как в Москве, в мужских прыжках давно не было. Все-таки остальные призеры прыгнули на 8,29 и 8,27. Это очень приличные результаты.

– А свой победный прыжок на 8,56 можете назвать идеальным?

– Вряд ли. У меня самая последняя попытка была очень далекая, если бы не ошибся, думаю, показал бы результат в районе 8,70. Но я немного перебежал в разбеге, да еще и на прямые ноги приземлился. Эмоции взяли вверх, адреналин был просто бешеный. Думаю, если однажды я идеально исполню попытку, то она будет близка к мировому рекорду или это будет мировой рекорд. Я обязательно попробую так прыгнуть на двух оставшихся этапах «Бриллиантовой лиги».

– Для вас важнее золотая медаль или все-таки мировой рекорд?

– Рекорд, конечно. С тех пор как Майкл Пауэлл установил его в 1991 году (8,95 метра. – «НИ»), сколько уже было олимпийских чемпионов и чемпионов мира, а помнят все только, что сделал Пауэлл. Или Боб Бимон.

– Обычно спортсмены просят трибуны поддерживать их, а вы, напротив, просили у зрителей тишины. Вам так легче прыгать?

– Мне очень нравится, когда трибуны поддерживают. Но иногда при таком шуме трудно настроиться на решающие попытки. Я должен был собраться с мыслями, сконцентрироваться, чтобы не упустить прыжок.

– Наш барьерист Сергей Шубенков ради популяризации легкой атлетики принял участие в довольно откровенной фотосессии для одного глянцевого журнала. Вы не готовы сделать что-то в том же духе?

– Сейчас мне трудно ответить на этот вопрос. С одной стороны, понимаю, что нужно заниматься маркетингом и рекламой, но с другой – я человек спокойный, не люблю быть на виду. В обычной жизни эмоции у меня редко зашкаливают. Соревнования – другое дело. Здесь я словно взрываюсь. То, что я делаю в секторе, – для меня это самый лучший способ популяризировать легкую атлетику, прыжки в длину. Не думайте, что я кого-то осуждаю. Люди получают за это деньги, становятся более популярными. Но вот я такой. Поэтому вряд ли вы увидите меня в каком-то журнале, по крайней мере в ближайшее время.

– Отдохнуть сейчас хоть немного удастся?

– Наверное, не получится, если судить по тому, сколько мне еще предстоит раздать интервью… А вообще я очень люблю играть в русский бильярд. Мы с друзьями частенько так отдыхаем.