Президент Федерации горнолыжного спорта России Леонид Мельников:

– Пусть Хорошилов и не взял медаль на чемпионате мира, нынешний сезон он в любом случае может записать себе в актив. Все-таки впервые почти за 34 года наш горнолыжник выиграл этап Кубка мира. Хотя и восьмое место на мировом первенстве – это более чем достойный результат. Как вам кажется, в чем причина такого успеха Александра?

– Здесь нет какой-то одной причины, шла нормальная работа, которая привела к закономерному результату. У Александра стабилизировалась техника, соответственно на соревнованиях психологически он стал чувствовать себя гораздо увереннее. Эти вещи тесно взаимосвязаны друг с другом. Когда все совпадает, получается такой эффект.

– Может быть, что-то поменялось в самом тренировочном процессе?

– Нет. Просто Александр шаг за шагом шел к сегодняшним результатам. Подготовка к нынешнему сезону велась в обычном режиме, не было ничего такого экстраординарного. Просто сейчас Хорошилов, можно сказать, состоялся как мастер. И потом он по характеру – воин.

– Вы неоднократно говорили о том, что самая большая проблема нашей сборной – отсутствие базы, где можно было бы тренироваться круглогодично. Сейчас в этом плане что-то изменилось?

– Летом мы готовимся за рубежом. К сожалению, все базы, которые были в Советском Союзе, после его распада оказались за пределами России – в Грузии, Казахстане… Поэтому, когда есть возможность, проводим сборы, например, на Кольском полуострове, но потом все равно приходится уезжать за границу.

– А Камчатку, откуда родом Хорошилов, вы не рассматриваете в качестве тренировочного центра?

– Так Европа и ближе, и в финансовом плане там более выгодно организовывать сборы. Но мы сейчас работаем над созданием нескольких так называемых горнолыжных лагерей – в Мурманске, на Сахалине, в том числе и на Камчатке. В этих центрах планируем работать с лучшими юниорами со всей страны. Там же будут обучаться тренеры, ребята из сборной России смогут давать мастер-классы, иностранные специалисты смогут приезжать… То есть свои регионы мы не забываем, но для первых номеров сборной все должно быть организовано на более высоком уровне. Со скоростным спуском у нас в целом все плохо. Из приемлемых трасс мирового уровня лишь «Роза Хутор» в Сочи.

– Обычно, когда в команде появляется лидер, это дает толчок всем остальным. Есть те, кто может уже в ближайшее время поддержать Хорошилова?

– Пока рано об этом говорить. Но ребята хорошие есть. Александр Глебов становится все лучше и лучше. У него по-прежнему виден потенциал, который он демонстрирует на тренировках. Просто ему нужно показать свой класс на одном из стартов, и дело пойдет. Глебов и Александр Андриенко потенциально уже могут стабильно попадать в топ-30. Павел Трихичев должен поправить свое положение на этапах Кубка мира и со временем войти в топ-30 общего зачета. Пока рано говорить о том, что он претендует на призовые места, но он может результативно проявлять себя не только в слаломе, но и в гиганте, и в суперкомбинации. Ранее в слаломе у него вообще не было очков на этапах Кубка мира, а сейчас есть. При этом он выступает и в скоростном спуске. Полезный опыт на чемпионате мира сейчас получила Ксения Алопина. Другая наша участница этих соревнований – Анастасия Романова заняла 33-е место в гигантском слаломе, но неплохо выглядела в Кубке Европы. Есть Кристина Крюкова, мы очень рассчитывали на нее на юниорском чемпионате мира, но в январе 17-летняя спортсменка травмировала колено. К сожалению, травма и у Дарьи Астапенко, на которую мы рассчитывали в США… Прогрессирует Артем Бородайкин, другие ребята 1991–1995 годов рождения. Через два-три сезона они должны себя проявить.

– А если говорить о более длинной скамейке запасных…

– Надо быть реалистами и понимать, что такой скамейки, как в Австрии, Италии, Франции, у нас нет и не будет. В альпийских странах, где сегодня сосредоточена вся культура горнолыжного спорта, происходит естественный отбор. А у нас каждый член сборной – штучный товар. Мы берем не массовостью, а стараемся как можно раньше выявить талантливых детей и уже не упускать их из поля зрения. Так, к примеру, получилось с Крюковой. Мы наблюдали за ней с детских соревнований, профессионально вели ее, если можно так сказать, все эти годы.

– К некоторым зимним видам спорта после сочинской Олимпиады стало заметно больше внимания, родители повели в них своих детей.

– Возможно, но наш вид спорта очень дорогой. После Олимпиады остались хорошие трассы, настоящий зимний курорт, на котором мы планируем провести чемпионат мира среди юниоров, чемпионат России, а в дальнейшем и этап Кубка мира. Но резкого притока занимающихся пока не видно. В традиционно горнолыжных регионах дети как приходили, так и продолжают приходить в наши секции. Тут ведь дело еще в том, что финансовые возможности у родителей в таких городах совсем другие, нежели в столице. У нас в федерации есть специальная программа, помогаем специализированным школам всем, чем можем, – лыжами, экипировкой. Конечно, если бы в Москве была такая большая гора, как в Сочи, желающих прийти в горнолыжный спорт было бы больше. А что касается внимания к спорту вообще, да, дети стали больше им интересоваться, это видно. Так что Игры в Сочи действительно оставили хорошее наследие.

– Проблема тренерских кадров тоже по-прежнему актуальна?

– К сожалению, да. Специалисты у нас в основном возрастные, а молодежь в профессию идет плохо. Мы проводим и обучение, и переаттестацию, но в масштабах такой страны, как наша, этого недостаточно. Сейчас свою главную задачу как президент федерации вижу в том, чтобы оживить работу в регионах. Где-то сохранить то, что уже наработано десятилетиями, где-то подтолкнуть, чтобы там могли и дальше работать, продолжали развивать детский и юниорский спорт, чтобы появлялись хорошие горнолыжники. Ведь все строится здесь, внизу. А сборная – это только верхушка айсберга.