Легкоатлетка Татьяна Лебедева

– Таня, несмотря на золотую олимпийскую медаль, неожиданно завоеванную вами в Афинах в «длине», вы, похоже, тройной все равно больше любите?

– Верно. Там возможностей для маневров больше. В прыжках в длину, по сути, все сводится к тому, как ты разбежался и как на линию для отталкивания попал. Сделал заступ или нет? Ну разбежался, ну прыгнул… А в тройном столько всяких технических нюансов, что, даже ошибившись в одном, ты уже по ходу дела можешь что-то поправить в другом. Я вот, например, сколько тройным прыгаю, а все равно на каждой тренировке понимаю: предела совершенству нет. Все время что-то новое для себя находишь, чему-то учишься.

– Но раз у вас все так замечательно получается, почему бы вам обе дисциплины постоянно не прыгать?

– Потому что это трудно очень. Утром на квалификацию тройным выходишь, вечером финал в длине прыгаешь, а на следующий день ног под собой не чуешь. У меня однажды такое состояние было: проснулась утром, а с кровати встать не могу. Ноги болят, все тело болит – как будто мне лет семьдесят, не меньше. Я помню, тогда подумала: Боже, зачем я это все затеяла? Кому-то что-то доказать хотела? Да никогда в жизни больше пробовать такое не буду! Потом, правда, успокоилась. Думала все забудется, все и так нормально будет, но… не забылось. И я на самом деле для себя очень долго решала – пробовать или нет? Ведь максимум, что я могу сделать, – только повторить уже достигнутое. Чтобы собственный результат превзойти, нужно мировой рекорд в «длине» побить, но это нереально.

– Почему?

– Я же должна тогда все силы на одну «длину» положить. А у меня основная дисциплина тройной все-таки, и «золото» олимпийское я именно в нем получить мечтала. Вот и попробую в Пекине взять свое. Пусть лучше синица в руках у меня будет, чем журавль в небе. Буду прыгать в длину на коммерческих стартах, а на официальных пока нет.

– На Кубке мира, который в эти выходные пройдет в Афинах, вы только на тройном сосредоточитесь?

– Да, а в длине Люда Колчанова сама прекрасно справится.

– Довольны тем, как у вас в нынешнем сезоне дела складываются?

– Вполне. Пока все задачи, которые я себе в нем поставила, выполняю. Вот следующий сезон будет гораздо тяжелее. Летний чемпионат мира в Японии, а там уже на носу Олимпиада…

– У вас сейчас турнир за турниром идет, отдохнуть как следует успеете?

– А мы уже всей семьей неплохо отдохнули. После чемпионата Европы целых три недели никаких стартов у меня не было. Даже в Нью-Йорк слетать успели на юбилей индуистского гуру Шри Чинмоя.

– Так серьезно его учением увлеклись?

– Я с ним после Олимпиады в Афинах познакомилась, присутствовала на одной из его духовных практик вместе с легендарным легкоатлетом Карлом Льюисом и нашим знаменитым хоккеистом Алексеем Касатоновым. С тех пор я стала его учеником. Хотя «учеником», наверное, слишком сильно сказано, скорее – последователем. Вот Льюис его учением с 1984 года увлекается, он уже полноправный ученик.

– А что вам это дает?

– В двух словах – я черпаю энергию. Его учение называется духовной практикой и дает возможность с помощью медитации учиться максимальной концентрации. Необходимое качество для спортсмена. Я уже успела почувствовать духовную связь со своим гуру. Помните, на чемпионате мира 2005 года в Хельсинки я была травмирована, так его люди связались со мной и передали его слова: «Пусть прыгает. Я возьму ее боль на себя». Я знала, что он действительно может так сделать, но не послушалась совета. Решила, что не стоит оно того, и отказалась от старта. Не Олимпиада, в конце концов, не смысл жизни, зачем я буду подвергать человека страданиям?

– Интересно, как относится к этому увлечению ваша семья?

– Нормально. Муж поддерживает, а дочка моя Шри Чинмоя даже дедушкой называет. Во время последнего визита, к слову, мне дали второе, духовное имя. К сожалению, по правилам я не имею права его называть. Тем более когда узнала, что оно означает, даже немного растерялась. Я его еще должна оправдать. Считаю, что это аванс.