Posted 12 октября 2004,, 20:00
Published 12 октября 2004,, 20:00
Modified 8 марта, 09:43
Updated 8 марта, 09:43
Сергей Косоротов
– Сергей, вы обладатель седьмого дана, президент ассоциации «Московский будокан». Кстати, что значат эти титулы?
– Словом «будо» в Стране восходящего солнца называют все виды контактных единоборств. «Будокан» в переводе с японского значит «дворец для постижения пути воина». А что касается данов, всего их в дзюдо десять. Седьмой соответствует званию чемпиона мира и Олимпийских игр. Восьмой дан присуждается за особый вклад в дзюдо. В России он есть только у одного человека – Геннадия Калеткина, бывшего президента федерации дзюдо.
– Вы, как говорят японцы, сэнсэй, учитель, тренер. Неужели решили снова переквалифицироваться в спортсмены?
– Ну надо же было отметить 90-летие нашего дзюдо.
– Разве нашему дзюдо 90 лет? В энциклопедическом словаре сказано, что федерация дзюдо в нашей стране была создана в 1972 году. Этот год официально и принято считать началом истории российского дзюдо.
– Не в обиду будет сказано, но поговорка про иванов, не помнящих родства, очень подходит именно нам. Мы вот с единомышленниками несколько глубже копнули историю возникновения дзюдо и обнаружили интересный факт. Оказывается, первой из европейских стран, где основали кружок дзюдо, была Россия. Произошло это ровно 90 лет назад, в сентябре (более точной даты установить не удалось), в городе Владивостоке. А основоположником стал Василий Ощепков, который создал первую полноценную российскую систему военного рукопашного боя.
– Если говорить о сегодняшнем дне отечественного дзюдо, то вроде бы все идет нормально. Этому виду борьбы почти официально присвоен статус президентского. На последней Олимпиаде выиграли пять медалей...
– Но, правда, ни одной золотой. А ведь были в нашей олимпийской истории и более успешные страницы. Я нисколько не умаляю заслуг наших ребят, которые кровью и потом завоевывали медали на афинском ковре, но если отношение к дзюдо на государственном уровне не изменится, боюсь, как бы не стали эти медали последними.
– В каком смысле?
– В прямом. Президентский статус, как вы говорите, сыграл с моим любимым видом борьбы недобрую шутку. Дзюдо превратилось в некую торговую марку, которую многие специалисты от пиара и бизнеса уже не один год довольно успешно раскручивают. Сегодня нет никакой проблемы организовать турнир в любом городе, пригласить на него (за немалый гонорар, разумеется) несколько японских борцов, пару-тройку знаменитостей из бывших. При этом обязательным атрибутом является огромная фотография Владимира Путина в кимоно и его напутственные слова в адрес участников соревнований.
Все это загоняется в клише президентской программы развития спорта в России, притягивается за уши к юбилею завода, города, района и т.д. Коммерческий успех мероприятию обеспечен. От спонсоров и меценатов отбоя нет. Выигрывают все. Кроме спортсменов и самого дзюдо. Ведь это очень быстро привело к тому, что имидж дзюдо многие чиновники стали использовать как кормушку, совершенно не заботясь о результатах. Сегодня кто только не опекает этот вид борьбы! И две федерации – российская и московская, и Федеральное агентство по физической культуре, и клуб «Явара-Нева» из Санкт-Петербурга, и региональные, и городские спорткомитеты… А что в итоге? В столице, например, функционирует всего два клуба, которые реально занимаются дзюдо. Это – «Самбо-70» и ЦСКА. Все остальные ютятся либо в подвалах, либо в неприспособленных помещениях. И назвать всю эту возню пропагандой дзюдо нельзя даже с большой натяжкой. Кстати, по этой причине Москва в последние годы не является главным поставщиком дзюдоистов в сборные команды страны. И именно это заставило меня и моих единомышленников создать свой будокан…
– Извините, что перебиваю. А это правда, что вы продали собственную московскую квартиру и вырученные деньги потратили на ремонт здания будущего будокана?
– Правда. Но к нашему разговору это не относится. Мы смогли объединить под крышей своего дворца единоборств около трехсот человек. В дни, когда проходят семинары, их количество возрастает до пятисот. Но для многомиллионной столицы это капля в море. Например, я живу в Басманном районе столицы, но зал для нашего будокана смог найти только в районе Красной Пресни. Это примерно километров десять через уличные пробки, несколько переулков. И о том, чтобы отправить туда своего шестилетнего сына одного, не может быть и речи. Точно такая же проблема и у других родителей. В столицах развитых зарубежных стран спортивные залы, фитнес-клубы, бассейны и прочие спортивные заведения расположены на основных улицах через каждые 400–500 метров. Примерно как у нас сегодня кафе, бары, казино.
– Но еще из спортивных секций выходит пополнение для различных бандитских группировок. Может быть, именно поэтому и нет настоящей государственной политики в развитии боевых видов спорта?
– Если рассуждать с таких позиций, то нужно закрыть балет, потому что он приучает девушек ходить в очень коротких юбках, что впоследствии обязательно отразится на их нравственности. Заодно запретить художественную гимнастику, опечатать все стрелковые секции… Кстати, виной тому, что бывшие борцы уходят в преступный мир, отчасти является и сама государственная система. После того как мужики выиграют свои медали, они, как правило, государству становятся не нужны. Для них нет ни достаточного количества спортзалов, ни секций. И самое главное – перспектив, что это появится завтра. А между тем любая борьба – в финансовом отношении одно из самых малозатратных предприятий. Пол, татами, кимоно и раздевалка с душевой – больше не требуется ничего. И это гораздо дешевле, чем содержать наркологические диспансеры.
Дмитрий Носов: «Обожаю печь пироги и готовить суши»