Андрей Родионенко

– Андрей Федорович, от мужской команды мы ждали более успешного выступления. Но ведь любой результат можно оценивать по-разному. Это ведь был первый чемпионат мира в новом олимпийском цикле. По уровню сложности кто больше всех прибавил?

– Больше всех прибавили мы, поэтому и ошибались. Мы вышли на предельный уровень, который сейчас возможен для нас. Могли бы и старые комбинации показать, но тогда на будущий год ничего не сделали бы. У Баландина самая высокая база в мире на кольцах, у Аблязина – на вольных. Может, что-то не до конца было готово, поэтому попытка выйти на высочайший уровень не получилась. Точнее, что-то получилось, что-то нет. Да времени никогда не хватает. Но в этом году был чемпионат Европы, была Универсиада, которая прошла между двумя полуциклами подготовки и где пришлось отдать слишком много сил и эмоций. Мы нисколько не жалеем об этом выступлении, оно было нужно для команды. Но там у ребят эмоциональный выплеск был настолько сильный, что мобилизовать их на новые подвиги времени не хватило. Таких глаз, как в Казани, здесь я у них не видел.

– А если бы выступить в Антверпене на старом багаже? Или этот вопрос даже не обсуждался?

– Можно было. И были бы медали. Но возврат к старым программам остановил бы новые. Есть такой термин – навык. Вот чем он накатаннее, чем он лучше, тем хуже в него вставляется что-то новое.

– Женская и мужская мировая гимнастика развиваются одинаково?

– Нет. В отличие от мужской женская если не катится, то спускается вниз. Уровень конкуренции – раз, программы – два, мастерство – три. То, что девочки исполняли раньше, они и сейчас делают, растут только за счет качества.

– Как показывает практика, даже восприятие качества исполнения у всех судей разное. Мустафина в квалификации упражнения на бревне допустила ошибку, а в многоборье прекрасно исполнила более сложную комбинацию, однако оценили ее так же.

– Мы готовим программу, а как ее будут оценивать, никто не знает. Живые же люди оценивают. У вас одно мнение, у меня – другое…

– Но какие-то критерии объективности ведь существуют?

– Вообще их нет, абсолютно. Не то что в этом году стало хуже, так было всегда. Прогнозировать судейство невозможно. Каждый день все меняется. Квалификацию судят по одному стандарту, многоборье – по другому, отдельные финалы – по третьему. Вот специалисты рядом стоят и тоже не знают, как это комментировать.

– Как-то бороться с этим можно? Обычно тренеры отвечают: «Можно. Надо просто быть на две головы выше».

– Мы не боремся. Мы просто работаем. А быть выше на две головы… Как? Если человек, предположим, бежит стометровку за 9,9 секунды, и это предел. Не могут же все быть Болтом. Японец, который здесь выиграл вольные, девочка американская, чемпионка в многоборье – это те же Болты в гимнастике. Такие спортсмены раз в сто лет рождаются.

– Но менять что-то в подготовке команды вы сейчас будете?

– Мы нормально готовимся, у нас созданы все условия. Просто иногда дефицит времени и разные нюансы приводят не к тому результату. И очень печально, что люди, которые не вникают в это дело, начинают давать оценку. Не надо оценивать. Потому что работа у нас напряженная, почти предельная. Половина команды в полубольном состоянии сюда приехали. Девочки подхватили вирус. Но все же как рассуждают – а, это у них такая медицина... Да есть у нас все. Но болен – значит болен. Чемпионат, конечно, для нас неудачно сложился, и, прямо скажем, не собираюсь оправдываться в этом отношении нисколько. Но есть факты, которые нельзя не учитывать. Я говорю о том, что есть.

– А что вы сказали Аблязину, который ехал в Антверпен бороться за медали как минимум на двух снарядах, а в итоге не попал ни в один финал?

– Сказал, что надо будет теперь думать, какие комбинации показывать, чтобы было надежнее. У Дениса такой потенциал, что он иногда захлестывает реальность. У него глаза квадратные, из ушей дым… Вот надо теперь его возможности уложить в рамки правил, в рамки ковра. Это сразу не приходит. Это надо уметь сдерживать. У Гарибова на перекладине одна из лучших баз в мире. Причем что на брусьях, что на турнике комбинации нестандартные. Это себя оправдывает, два старта он хорошо прошел, а здесь – сбой. Хотя Эмин – парень очень устойчивый... Но знаете, причины неудач тут могут быть разные. На Универсиаде я впервые видел настоящую команду, а сейчас, возможно, не хватило вот этого командного духа. Личные соревнования очень специфические, ребята поодиночке выступали, и мы это ощутили, и немного растерянно себя чувствовали.

– Мы и в многоборье надеялись на двоих…

– Куксенков был реальный претендент на попадание в тройку призеров. С Белявским в паре это была бы совсем другая партия. Сложности психологического плана – да, есть. Но это не работа психолога даже – это более индивидуальная работа тренера. Гимнастика – такой вид спорта нетипичный. Где-то проплыть надо больше, где-то пробежать, а здесь разнообразие видов, и оно вне специфики работы психолога. Здесь надо уметь и укротить себя, а где-то ярко проявить. Вот Саша Баландин тому пример. У него же очень много проблем было всяких. И чтобы вывести его на уровень, тренерам пришлось приложить немало усилий.

– Что можете сказать о женской половине сборной? Комова, Афанасьева, Гришина нынешний чемпионат пропустили. Смогут они вернуться в строй?

– Конечно, в идеале нужно иметь вариант Китая – две-три боеспособные команды, как это было в СССР. А где их взять? Это уже другая тема для разговора. Комова, Афанасьева, Мустафина в следующем году должны составить костяк команды. Плюс Анна Родионова, которая прошла сейчас весь чемпионат от начала до конца. Должны влиться и молодые девочки – Шелгунова, Коренкова, Бондарева… Что касается Гришиной, то в нее много вложено, но ей и самой надо быть смелей. Может быть, в чем-то даже агрессивней. Голова у Насти светлая, тренер квалифицированный, но реализовать она себя полностью пока не может. Мне кажется, она слишком долго была «маленькой» и привыкла к этому, хотя сама уже студентка, ваш будущий коллега. Надо взрослеть. Чем быстрее, тем лучше.