Александр Тихонов

разные условия проживания (Ольге Зайцевой, например, уже какой год квартиру в Москве пробить не можем) и отдыха, и все станет понятно. Мы весь январь потом команду собираем. Правда, нет худа без добра. Думаю, на будущий год, за полтора месяца до Олимпиады, никто ни на какие каникулы не поедет.

– Кто в нынешнем сезоне вас особенно порадовал?

– Все порадовали. И ветераны – Рожков с Чепиковым. И молодежь – Черезов, Григорьев, Маковеев, Юрьева, Макарова, Денисова… На этих ребят и девушек смотрим, как говорится, с дальним прицелом.

– Модель олимпийского состава хотя бы приблизительно уже сложилась?

– Костяк команды однозначно составят опытные биатлонисты, процентов двадцать пять – молодые. В последние годы в элиту мирового биатлона входят исключительно спортсмены, которым за 30. И этому есть объяснение. У ветеранов есть стабильность – свойство, приходящее с опытом. В любом случае отбор будет очень жесткий, принципиальный я бы сказал. Весь нынешний сезон мы проверяли разные способы подготовки к Турину. Решили найти оптимальный вариант. Поэтому в какой-то степени нынешний мировой чемпионат отошел для нас на второй план. Может быть, сейчас в Хохфильцене мы и не оправдаем чьих-то надежд, хотя в глубине души я уверен, что результат будет хороший, но все-таки сегодня для нас важнее Турин.

– Как там у вас погода в Австрии? В прошлом году на чемпионате мира в Оберхофе трава зеленела на трассе…

– Пока нормально все. Температура около нуля градусов, и со снегом проблем быть не должно – обещают снегопад.

– А билеты раскуплены?

– Еще год назад все 45 тысяч билетов, как один, ушли. А чему вы удивляетесь? Здесь, например, уже два года турниры по биатлону, которые проходят на футбольном поле, бьют рекорды популярности. Прямо на стадионе снег намораживается, мостики строятся – и вперед. Последний такой турнир как раз только что завершился. Билетов на следующий – через год – уже нет.

– Чем же вы, биатлонисты, так зрителей завораживаете?

– Интригой в первую очередь. Она ведь у нас от старта до самого финиша сохраняется. Ну и потом, считаю, наш вид спорта вообще очень важный. Мы, можно сказать, готовим защитников отечества. У нас ведь любая 16-летняя биатлонистка подготовлена не хуже настоящего омоновца.

– Ну, это вы уж слишком…

– Готов поспорить с кем угодно и на что угодно. Обстреляет и оббежит как миленькая.

– Слушаю вас и удивляюсь: вы в курсе дел не только в международном биатлоне, но и в российском все держите под контролем. Редкое качество, особенно когда руководишь всем издалека…

– Ленин из эмиграции целых восемь лет руководил партийными делами, а я – всего-то три с половиной года. Конечно, находясь дома, в России, я сделал бы гораздо больше. Душа болит, что ни Москва, ни Санкт-Петербург не имеют своих биатлонных центров. Но я все сделаю, чтобы пробить наконец этот вопрос. Ведь тогда мы могли бы проводить в Москве, Санкт-Петербурге и Ханты-Мансийске этапы Кубка мира. Кстати, всем очень понравился чемпионат мира в Ханты-Мансийске (в 2003 году. – «НИ»), многие спортсмены говорят, что соскучились по России. Постараюсь поспособствовать в этом вопросе как первый вице-президент Международного союза биатлонистов. Пользу российскому биатлону, хочется верить, я приношу. Во всяком случае, после того, как я уволил чиновника, нарушившего на Играх в Солт-Лейк-Сити правила забора крови у Павла Ростовцева, уважать нас стали больше.

– Это тот случай, когда брать кровь на анализ к Ростовцеву пришли чуть ли не накануне старта?

– Именно. Я увидел нарушение и поставил вопрос ребром. Теперь подобные вольности в отношении наших ребят не допускают, боятся.

– Как обстоят ваши дела в Страсбургском суде по правам человека, куда, я знаю, вы в свое время обращались?

– Если честно, не хотел бы затрагивать сейчас эту тему. Главное, что я живой и по-прежнему люблю свою родину. В этом, собственно, и есть плюс моей вынужденной эмиграции. Несмотря на то что у меня по известным причинам отобрали все, сделав практически нищим, я не посыпаю голову пеплом, не сижу сложа руки, а думаю: что еще я могу сделать для России? Не сочтите за хвастовство, но одно из моих детищ – агрофирма «Тихонов и компания» – сегодня в России все-таки процветает. Без ложной скромности – этим горжусь по-настоящему.

– Значит, что-то вам все-таки оставили.

– Ничего не оставили. Фирму колхозники отстояли. И сегодня на международных выставках ко мне подходят коллеги из Америки, Канады и с восхищением говорят: «В Европе нет таких полей, как у вас».

– А как, к слову, вы в Австрии живете?

– Не просто. А по-русски сказать – хреново. Если бы не друзья, дворы бы подметал или работал официантом. Но я не жалуюсь. В России, не мне вам говорить, чемпионы, бывает, живут и хуже. У товарищей моих по боевой олимпийской команде – Коли Круглова, Миши Дятлова – жизнь так сложилась, что награды свои олимпийские продать пришлось.

– Может, Коля Круглов-младший, который в этом году дважды был вторым на этапах Кубка мира, вернет все сторицей?

– За него особо переживаю. Ведь именно я пять лет назад посоветовал его отцу перевести парня из лыж в биатлон, и уже через год он вошел у нас в сборную. Вообще, если говорить о мужской команде, у нас к Турину очень перспективный состав подбирается.

– Кого из соперников сейчас нам следует особо опасаться?

– Немцев, норвежцев и... китайцев. Не удивлюсь, если последние через год в Турине на пьедестале окажутся.

– Ну а сейчас, в Австрии, на кого нам прежде всего с золотым прицелом-то смотреть?

– Кредо нашей команды – добиться того, чтобы каждый спортсмен на любом старте был способен биться за медаль. И чемпионат мира – не исключение.