Надежда Петрова

– Надя, что случилось? Почему здоровье подвело?

– Проблемы возникли после матча третьего круга против Араван Резаи. Я еще и пару играла, и это тоже не совсем, так скажем, помогло в плане самочувствия. На каждую тренировку приходилось выходить забинтованной. На матч против Винус Уильямс, к счастью, мне разрешили выйти в леггинсах до колена, чтобы сохранялось тепло и чтобы не видно было повязку. Но слишком уж тяжелыми оказались погодные условия. Дождь, линии стали скользкими, ноги пару раз разъехались – и заболело. Первый сет матча с Дементьевой еще смогла отыграть, не обращая внимания на боль. Да и Лена помогла, несколько раз ошиблась. Но потом она заиграла так, что мне стало совсем худо.

– Не думали отказаться от продолжения борьбы, чтобы не усугубить травму?

– Мысли такие были, но я очень не люблю сдаваться, привыкла отдавать все силы до конца. К тому же все может случиться. Это грунт, здесь можно элементарно подвернуть ногу. Теннис непредсказуем.

– Такое впечатление, кстати, что на нынешнем «Ролан Гаррос» организаторы слишком неуважительно относятся к теннисистам, заставляя их играть под дождем до последнего, пока совсем уж не польет, как из ведра. Вам так не показалось?

– Да-да, вы правы. А мой матч против Резаи затянули практически до ночи. На других кортах 20 минут как завершили играть из-за темноты, а нас все держали. Хотя уже просто ничего не было видно. В нашем матче с Дементьевой грунт превратился в кашу, линии стали скользкими, мячи – тяжеленные. Очень было сложно играть. Честно сказать, не помню, чтобы раньше такое отношение было.

– Не спрашивали, с чем это связано?

– Нет, но, видимо, поинтересуюсь. Слишком уж странная ситуация.

– И еще вопрос об организаторах – вы сказали, что играть с Уильямс вам разрешили в леггинсах. А с Дементьевой не разрешили?

– Да, сказали, им не нравится, как это выглядит. В принципе еще и в день матча с Винус мне высказывали претензии по поводу моей формы. Теперь же перешли к запретам.

– А почему снялись с парных соревнований?

– Желудочный вирус подхватила, почувствовала слабость и решила не тратить силы.

– Вы совсем недавно, в начале этого месяца, начали работать со словацким специалистом Владо Платеником. Довольны сотрудничеством?

– Очень довольна. Мы много работаем над различными компонентами моей игры – подачей, приемом, особенно второго мяча, в этот момент мне надо действовать агрессивнее. Если охарактеризовать в двух словах то, чему он меня учит, – играть в быстрый теннис. Мне кажется, тренер тоже удовлетворен нашим взаимодействием.

– Тот факт, что Платеник – словак, хорошо знает российскую школу тенниса, помогает строить отношения?

– Я думаю, что да, и по-русски он довольно неплохо говорит, в школе изучал. Авторитет в профессиональном туре у него опять же весьма приличный. И спарринговать сам может, хорошо очень играет.

– Есть мнение, что российский женский теннис сейчас находится в некотором кризисе...

– Смотря что понимать под словом «кризис». Если вы считаете, что мы обязаны постоянно побеждать в турнирах, брать «Большие шлемы», удерживать звание первой ракетки мира, то это просто невозможно. Нельзя постоянно играть на одинаково высоком уровне, всегда будут спады, но будут и взлеты. И даже сейчас, когда наши общие результаты действительно несколько снизились, мы в целом поддерживаем реноме. И в будущее я смотрю с оптимизмом, потому что знаю, что несколько отличных девочек у нас есть на подходе.