Николай Морозов

– Николай, кто вас пригласил в Санкт-Петербург?

– Я здесь благодаря Мишину и Плющенко. Я как раз находился в Чикаго, работал с Татьяной Тотьмяниной и Максимом Марининым, когда раздался звонок от Алексея Николаевича. Он сказал, что хотел бы пригласить меня в Санкт-Петербург – помочь с идеями и программами. Конечно же, я сразу согласился и через четыре дня, закончив работу с Таней и Максимом, вылетел в Питер.

– Помню, год назад на чемпионате мира в Дортмунде вы признались, что мечтаете поработать с Женей Плющенко, но это, дескать, маловероятно. И вот вдруг ваша мечта сбылась. Благодаря чему ваше сотрудничество стало возможным?

– Даже и не знаю, если честно. Пригласить меня – это было совместное решение Жени и Алексея Николаевича. Почему они его приняли, думаю, нужно спросить у них. Но вы правы, я давно мечтал поработать с Плющенко. Женя на сегодняшний день самый выдающийся фигурист, лучший исполнитель. Если его не беспокоят травмы и он находится в хорошей форме, Плющенко – самое яркое явление на любых соревнованиях. Так что вы можете понять мои чувства, когда я получил, наконец, это предложение. Очень доволен работой с Женей. Этот уникальный фигурист может делать на льду все что угодно.

– У вас солидный послужной список, имидж успешного постановщика, и провальных программ за вами еще не водилось. Не находите, что, приглашая вас, профессор Мишин в преддверии Олимпиады захотел сыграть наверняка...

– Да, провальных программ у меня, как ни странно, пока не было. И, может быть, действительно в данном случае сработала репутация... Вообще в моей жизни очень интересно все складывалось: с кем бы я ни начинал работать – результаты этих спортсменов только улучшались. Начал работать с Себестьен – она выиграла чемпионат Европы, с Жубером – он выиграл у Жени Плющенко... Кстати, любопытная деталь: как только наше сотрудничество прекращалось, у фигуристов происходил спад. Как, например, это было с японской одиночницей Сизукой Аракавой после победного для нее чемпионата мира 2004 года.

– Что будет представлять собой новая короткая программа Жени Плющенко?

– К сожалению, я не имею права пока раскрывать всех ее деталей.

– Как вам работалось с Женей?

– Очень хорошо! Во-первых, он очень дисциплинированный человек. В чем, на мой взгляд, большая заслуга тренера. Впрочем, почти все спортсмены, достигшие такого высокого уровня, – в ладах с дисциплиной. Но в то же время меня удивило вот что: Женя, будучи уже трехкратным чемпионом мира, очень внимательно слушает тренера и хореографа, всегда выполняет то, о чем ты его попросишь! Это, конечно, редко встречается.

– Нынешним летом работали вы с чемпионами мира в парном катании Татьяной Тотьмяниной и Максимом Марининым. Это ваш первый опыт работы с «парниками»?

– Если говорить в общем и целом, то нет. Я с парами работал и прежде. А вот с российскими дуэтами не приходилось. Вот так сложилось... Очень много работал с иностранцами. Я же уехал в Америку, еще будучи спортсменом, и работать хореографом начинал там. В то время почти никто из россиян ко мне не обращался. Из наших работал только с Лешей Ягудиным. И мне пришлось, чтобы меня заметили в России, «выходить» через иностранных фигуристов. Я работал с канадской спортивной парой Ланглуа – Аркетто, с украинцами Волосожар и Морозовым, с молодыми заокеанскими подопечными Артура Дмитриева... А с Таней и Максимом мы начали сотрудничать в канун чемпионата мира-2005. Я ставил им показательный номер для тура Тома Коллинза. Им понравилось, и летом я приехал к ним в Чикаго еще раз.

– Вернемся к вашей совместной работе с Плющенко. Не стоял вопрос – принимать его предложение или не принимать? Ведь по слухам нынешним летом вы уже ставили программы Брайану Жуберу и Стефану Ламбьелю – главным конкурентам Жени...

– Насчет Стефана это все-таки слух. А Жуберу, а также японцам Такеси Хонде и Дайсуке Такахаси я программы действительно ставил. И, честно говоря, особого психологического дискомфорта, принимая предложение Плющенко, не испытывал. Вспомните: в течение двух лет я работал и с Сашей Коэн, и с Мишель Кван. И всем старался сделать максимально выигрышные программы, выкладывался на все сто. Кстати, на чемпионате мира 2004 года в Дортмунде вся последняя разминка у женщин была «моя» – я работал с Аракавой, Коэн, Кван и Себестьен. Хороший чемпионат был, интересный...