По обе стороны Югры

На этой неделе Владимир Путин подписал указ, который добавил в название Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) слово «Югра». Правда, это никак не сказалось на жизни этого региона, благосостояние граждан которого в последние годы зависит не столько от президентских или иных указов, сколько от работающих в регионе нефтяных компаний.

ХМАО-Югра, как теперь называется автономный округ, всегда был для остальной России этаким белым пятном. И по части снега и холода, которых здесь всегда с избытком. И по части восприятия здешней жизни со стороны: многим до сих пор непонятно, как живут люди на территориях, которые «цивилизованный мир» считает малопригодными для полноценного существования. Считается, что России, которая обладает богатейшими нефтеносными районами в Западной Сибири, крупно повезло. И то же самое обстоятельство рассматривается как невезение – полезные ископаемые приходится добывать здесь в тяжелейших климатических условиях. И все тамошние города, как нередко утверждают, – всего лишь временные поселения, которые прекратят свое существование после того, как недра в округе будут вычерпаны.

В советские времена города нефтяников, которые снабжались с Большой земли по особой статье, в основном были закрытыми. Но с падением железного занавеса «открылись» и эти «шторки» внутри страны. Вопрос же о том, строить ли на месте вахтовых городов «города-сады» или закрывать их после того, как месторождения вокруг будут вычерпаны, оказался целиком отданным на откуп нефтяным компаниям.

Из Югры родом два отечественных нефтяных супергиганта. Свои первые офисы открывал в Нефтеюганске ЮКОС. А «Сургутнефтегаз» обязан своим названием, естественно, Сургуту. И та, и другая компании являются сейчас крупнейшими плательщиками в местные бюджеты. Но их социальные стратегии, от которых зависит настоящее и будущее тюменских городов, друг от друга отличаются.

В центральной части Сургута – конкурс детского настенного рисунка «Я люблю свой город». Почему-то больше всего дети рисуют медведей. Рекламных же лозунгов «Сургутнефтегаза» за все время пребывания в городе на глаза почему-то не попалось ни одного. Исследования местных социологов говорят об удивительной вещи: сегодня «Сургутнефтегаз» населением Сургута совершенно не воспринимается как олигархическая (или капиталистическая) структура. Объяснение лежит на поверхности: компания была в городе всегда, даже название с советских времен не поменялось. Еще при социализме здесь возникли сначала большой нефтеперерабатывающий завод, а потом сопутствующие производства нефтехимии.

Социальную стратегию взаимодействия руководства компании и местной власти не раз формулировал генеральный директор «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов: «Социальная защищенность сотрудников и членов их семей позволяет рассчитывать и получать в ответ высокую производительность труда». На деле это выражается в том, что компания берет на себя огромную часть социальных программ, которые традиционно должны были бы финансироваться не столько из частных или городских, сколько из областных и федеральных средств. «Сургутнефтегаз» всячески стремится к развитию в городе смежных производств (только предприятий-подрядчиков компании здесь около тысячи пятисот). В результате увеличивается налогооблагаемая база, пополняются бюджеты всех уровней. Это, в свою очередь, ведет к перераспределению нагрузки по финансированию социальной сферы с «Сургутнефтегаза» на «дружественные» предприятия.

Но даже при такой системе компания тратит ежемесячно около ста миллионов рублей на «социалистические достижения» (строительство нового жилья, содержание детсадов, оплату путевок сотрудникам в профилактории).

Мэр города Александр Сидоров с удовлетворением рассказывает, что Сургут выиграл в прошлом году всероссийский конкурс «Самый благоустроенный город России». «Жилищное строительство, которое финансирует в основном «Сургутнефтегаз», ведется по шести передовым мировым технологиям. Так что лет через 15–20 нам за облик своего города стыдно не будет, – говорит Александр Сидоров.

Планы перспективного строительства на 15–20 лет вперед – это не оговорка. Разговоры о том, что город будет утрачивать свое значение по мере того, как будут уменьшаться запасы нефти, здесь не воспринимаются всерьез ни среди руководства города, ни среди простых жителей. В Сургуте, как считают последние, другая проблема – «сытый» бюджет способствует большой забюрократизированности местного аппарата, который не всегда оперативно помогает развиваться среднему и мелкому бизнесу, никак не связанному с нефтедобычей и переработкой. Вот, например, Виктор (попросил не упоминать его фамилию. – Прим. автора), владелец небольшого кафе в центре Сургута, давно хочет открыть собственный ресторанчик. Два раза не получалось – из-за того, что его вкус не совпал со вкусом местной администрации. Дело в том, что лучшие землеотводы здесь принято придерживать в ожидании «выдающихся архитектурных проектов». Виктору не легче от того, что город немного зациклился на собственном облике. «Надоел «совок», – сокрушается предприниматель. – Открыл при кафе летнюю веранду, так каждую неделю проверка приходит. Я еще и документы месяц собирал»…

Вопрос о переезде на Большую землю здесь не стоит – «Сургутнефтегаз» делает все, чтобы его работники и жители города считали Сургут не «вахтовым городом-призраком», а «материком». Для жителей Западной Сибири он и стал синонимом той самой Большой земли, перебраться на которую стремятся из соседних регионов. Поэтому, как говорят, самая серьезная статья получения взяток для здешних чиновников – вопрос об обретении приезжими сургутской прописки. А местные жители всерьез говорят о том, что легко согласились бы со статусом «закрытого города», потому что социальных благ, как уверены здесь по советской привычке, просто не может хватить на всех.

Первая надпись, которую приходится прочитать каждому прибывающему в аэропорт Нефтеюганска: «Нам ЮКОС строить и жить помогает». У здания городского культурно-развлекательного центра вместе с флагами России и автономного округа развевается флаг компании. Но такая идиллия, как сегодня, когда ЮКОС легко находит общий язык с руководством и жителями региона, здесь была не всегда – еще пару лет назад недовольство политикой, проводимой холдингом, доходило до народных волнений у офиса компании.

До конца 90-х отношения местного руководства и ЮКОСа были, мягко говоря, напряженными. На волне социальных протестов избрался и мэр Нефтеюганска Петухов (впоследствии погибший от руки киллера). Но после прихода к руководству компанией Михаила Ходорковского появилась четко сформулированная социальная стратегия, и компромисс между городом и ЮКОСом был найден. «Когда Михаил Борисович появился здесь впервые, он сразу заявил о том, что жилье в Юганске он строить не будет. Потому что, мол, в городе и так много лишних людей. Вначале это шокировало, – вспоминает бывший собственный корреспондент «Тюменской правды» в Нефтеюганске Александр Терехин. – Впрочем, поразмыслив, я понял, что такая точка зрения имеет право на жизнь. Нефти по сравнению с советскими временами добывают меньше, а людей становится больше».

Глава ЮКОСа Михаил Ходорковский сразу взялся за «оптимизацию управления». В результате этого компания сократила штат сотрудников, но это позволило увеличивать отчисления в местный бюджет и решить проблему неплатежей. Город же взял на себя большую часть социальных программ, финансирование которых осуществлялось не только из собственного, но из областного и федеральных бюджетов.

Социальная стратегия, которую проводит в регионе ЮКОС, формулируется так: компания платит высокие зарплаты своим сотрудникам и отчисляет налоги, давая возможность городу решать остро стоящие проблемы. Жители же Нефтеюганска вольны оставаться в нем или вернуться на Большую землю (считается, что заработная плата в ЮКОСе вполне это позволяет: в среднем рядовой сотрудник корпорации ежемесячно получает от 20 тысяч рублей).

То есть в регионе запущена модель классического либерального капитализма: город наполняется денежной массой, а дальше его руководство должно определить, как ему развиваться и какие социальные проблемы в каком объеме необходимо финансировать. С учетом того, что регион может потерять свое стратегическое значение после того, как будут исчерпаны запасы нефти. Похоже, город и определился: например, в Нефтеюганске нет ни одного стадиона, поскольку, видимо, инвестиции на такие проекты сочли слишком долгосрочными и экономически нецелесообразными.

…Таксист Валера злорадствует по поводу новостей о ЮКОСе из Москвы. Понять Валерия можно: его сократили, когда колонну бензовозов, в которой он трудился в ЮКОСе, расформировали. Он больше не в корпорации, «таксует» и приносит в семью в два раза меньше денег, чем раньше. У тех, кто живет в Нефтеюганске, но не работает в холдинге, вариантов заработать деньги немного: либо в бюджетной сфере, либо пытаться заниматься мелким предпринимательством, то есть торговлей или извозом. Любое сборочное производство здесь невыгодно: все нужно везти с «материка». Может быть, поэтому богатый Нефтеюганск – лидер Ханты-Мансийского автономного округа по количеству неплательщиков за коммунальные услуги.

Руководство и ЮКОСа, и Нефтеюганска фактически сошлось на том, что куда важнее дать возможность людям заработать на переезд на Большую землю, чем приковывать их к городу. К сожалению, видимо, в самом Нефтеюганске такая позиция близка далеко не всем: «сокращенные» люди вообще не спешат перебираться в другие места. Напротив, в город «на запах большой нефти» тянутся приезжие. Это создает конкуренцию – не для устройства в корпорацию, а, например, в той же торговле. Поэтому местные жители, не работающие в ЮКОСе, в разговорах с ностальгией вспоминают о тех временах, когда их город имел статус «закрытого». И это, пожалуй, единственное, что роднит Нефтеюганск с Сургутом – нефтяные города, которые разделяют всего полтора часа езды на машине.

Справка «НИ»

Столица «Сургутнефтегаза»
Годовой бюджет 300-тысячного Сургута составляет около десяти миллиардов рублей. Это в два раза больше, чем бюджет Тюмени, которая больше Сургута в два раза. Основной плательщик налогов – компания «Сургутнефтегаз». В 2002 году налоговая служба Сургута мобилизовала в бюджеты всех уровней 55 млрд. 85 млн. руб.

Столица ЮКОСа
Годовой бюджет города Нефтеюганск составляет от 2,5 до 3,5 млрд. руб. Иначе говоря, казна города с населением 100 тыс. чел. сопоставима с бюджетом, например, города-миллионера Омска. На три четверти бюджет формируется за счет отчислений ЮКОСа и его дочерних компаний.