Неудобные вопросы

Во-первых, уже сейчас очевидно, что процесс не пошел по короткому сценарию. Во-вторых, судебные заседания имеют очень рваный ритм. И не в том смысле, что на одной неделе пять заседаний, а на другой – одно. Здесь судья пунктуален и размерен: у участников заседаний нет даже отпуска. Имеется в виду другое.

Уже четыре месяца темп судебных заседаний задают прокуроры – идет стадия оглашения письменных доказательств обвинения. И наблюдения за государственными обвинителями дают богатую пищу для размышления. В начале своего выступления они читали размеренно и обстоятельно.

Тома брали по порядку и оглашали их если не полностью, то большей частью. Затем даже невооруженным глазом стало заметно, что темп оглашения заметно ускорился. Прокуроры могли из целого тома выбрать лишь один документ, зачитать его даже не целиком, а частично и перейти к следующему фолианту. В настоящий момент скорость и методика оглашения вновь принципиально изменились. Государственные обвинители, вроде как, прочитав все, стали возвращаться к ранее прочитанным томам, выискивать в них непрочитанные документы, а то и вовсе оглашать доказательства по второму разу, так что внимательному председательствующему приходится об этом напоминать.

По изменениям манеры оглашения можно судить об умонастроениях обвинителей. Размеренное чтение свидетельствовало об их уверенности и спокойствии в начале процесса, резко ускорившийся темп говорил о пришедшем понимании, что с таким объемом документов процесс может затянуться на годы. Что же означает текущий стиль работы государственных обвинителей?

В ходе оглашения обвинительного заключения и доказательств обвинения и у подсудимых, и у адвокатов возникали вопросы, которые своего разрешения пока не получили. Ходорковскому и Лебедеву вменяется в вину хищение 350 млн. тонн нефти у ЮКОСа и его дочерних компаний. Это основной эпизод обвинения, все остальные либо второстепенны, либо вовсе вытекают из него. Но именно к этому эпизоду имеется больше всего обоснованных претензий.

Обвиняемые и их защита резонно спрашивают, как можно утверждать, что нефть похищена, если с добывающих предприятий она отгружена, а поставщиками получена? Почему во всем уголовном деле нет ни одного документа об обнаружении пропажи нефти, хотя уголовное дело о хищении с этого должно начинаться? На основании чего следствие объявляет договорную базу, на которой работал ЮКОС и его «дочки», незаконной, хотя все предыдущие судебные решения говорят об обратном? И это только самые ключевые проблемы, требующие разрешения.

По решению судьи, пока идет оглашение доказательств стороны обвинения, у обвиняемых и защиты нет возможностей требовать от прокуроров ответов на эти вопросы. Но на следующих стадиях от разрешения основополагающих проблем для данного уголовного дела уйти не удастся. Не исключено, что именно поэтому упал темп чтения документов.