Дети на выходные, или Дом, который построила Эляна

Обо всем этом мне рассказала ровно 25 лет назад многодетная мать и легендарная основательница благотворительного фонда «Дети всей Литвы» Эляна Кубилене на своей кухне вильнюсской пятиэтажки. Эляна прежде всего прославилась тем, что вернула в Литву День матери и «пробила» его празднование в первое воскресенье мая. Был как раз май 1988 года, когда я получил задание от еженедельника «Семья» снять этот древний – чуть было не умерший и вновь рожденный – праздник семейной памяти.

«Он совсем не фотогеничный, без митингов и лозунгов на улицах, – говорила мне по телефону Эляна Кубилене про День матери. – Просто проводим вечер в доме матери, если она рядом, пишем письмо, если она далеко, идем на могилу, если ее уже нет… Обычный в общем-то день».

Первый возрожденный в Литве День матери в 1988 году пришелся на 1 мая – День международной солидарности трудящихся. Шествия, флаги и лозунги на улицах Вильнюса были, но первый раз в жизни вместо первомайской демонстрации я снимал концерт колыбельной песни и поющий вполголоса зал. Эляна, рано потерявшая маму и прожившая свое послевоенное детство в приюте, пригласила меня в гости именно в этот, в СВОЙ, день. И снова я услышал: «Ничего особенного не будет. Дети все соберутся. Хлеб уже в духовке…»

Эляна на плите «Электра» пекла умелыми руками домашний хлеб, наполняя запахами деревенских буханок свою малогабаритную квартиру. Эляна Кубилене – мать пятерых детей. Тогда старшей – Эвелине – исполнилось 19 лет, и она, получив диплом художника-оформителя, вышла замуж. Беате было 17 лет, Эляне-младшей – 11, Индрае – 9, Мартинасу – 4 года. В доме был еще один мужчина, самый главный – Аугустас Кубилюс, отец семейства и кандидат технических наук. Глава семьи вместе с женой и детьми успевал еще петь, играть и танцевать в известном на всю Литву этнографическом ансамбле «Садауя». Перед выступлением только на надевание нуометаса – традиционного литовского головного убора – у Эляны уходило полтора часа. Нуометас, старинное льняное покрывало, надевалось замужней женщиной – только стоя и с помощью подруг или дочерей.

Рассказывая о главном деле своей жизни – создании в Литве первого семейного детского дома, Эляна всегда вспоминала свое раннее сиротство: «Когда человек что-то выстрадал, он точно знает, что надо другим». И маленькая Эляна поклялась: «Я обязательно построю Дом».

Первый шаг к семейному детскому дому был сделан семьей Кубилене, взявшей на выходные сразу трех неразлучных мальчишек из вильнюсского детского дома № 2. Семилетние сироты-близнецы Валентинас, Эгидиюс и Римантас в воскресный День матери впервые переступили порог того Дома, о котором мечтала и который строила Эляна. Первое время было очень трудно, так как мальчишки не знали элементарных вещей. Не могли сесть в машину, не прищемив себе пальцев, не могли не обжечься на кухне об электроплиту и вообще не умели «обращаться» со взрослыми людьми. Эляна не уставала повторять, что интернаты и детские дома нацелены на воспитание маленьких иждивенцев, которые привыкали во всем зависеть от государства. Поэтому небольшая дача Аугустаса под Вильнюсом превратилась для мальчишек-близнецов в воскресную школу труда и отдыха, где взрослые и дети учили их всему, что умели сами. Но Эляна понимала, что «дети на выходные» – это не решение проблемы сиротства в стране. Принципиальная «тетя Эляна» запрещала мальчишкам называть себя «мамите». Не может быть «мамы на выходные»!

В те далекие годы Эляна не строила далекоидущих планов, а просто старалась подарить детям-сиротам еще один день в семье, постелить на стол белую скатерть и приготовить завтрак – не один большой на всех, а много маленьких порций разных вкусных вещей! Эляна Кубилене и сотни таких, как она, матерей выиграли битву с сиротскими казенными заведениями. В 1988 году постановлением советского правительства в СССР было создано 468 семейных детских домов, в которые из интернатов и приютов были переведены 4 тысячи детей. «Нет лучше академии, чем колени матери», – так говорил два века тому назад профессор Гарвардского университета Джеймс Расселл Лоуэлл. Думаю, что в этом вопросе с тех пор ничего не изменилось.

Когда поезд увозил меня в Москву, я вспоминал главные слова Эляны, сказанные в ее доме: дети и хлеб. В устах этой женщины избитые истины обретали свой первоначальный смысл. «Хлеб в доме – сытно детям. Дети в доме – спокойно матери. Мать в доме – мир всей семье. Так было. Пусть так будет всегда».